Любовь и проклятие камня

Глаза матери вдруг обрели силу и волю. Микён даже растерялась.

— Так дождь, поди, будет…

— Ничего, она пойдет стирать!

И тут Микён улыбнулась.

— Да, пусть идет. Сонъи!

Девочка вышла к женщинам. Мать сунула ей таз в руки, Микён сдернула еще одну простынь, бросила на землю, потоптала и, подняв, сунула ее Сонъи.

— На речку! Стирать! — сказала она весело.

Мать схватила дочь за плечи и потащила к воротам, быстро говоря на ухо.

— В Бёнгван побежал слуга с письмом от старого господина, тот решил тебя продать.

У девочки тут же подкосились ноги. Она выронила таз, Микён быстро стала собирать белье, а Елень встряхнула дочь.

— Смотри на меня! Смотри мне в глаза! — приказала она. — Сейчас ты возьмешь этот таз и побежишь на речку. Спустишься к воде у моста к храму. Помнишь где? Вот и хорошо. Там тебя найдет господин Чжонку, поняла? Повтори!

Девочка едва слышно пролепетала все, что услышала от матери. Та довела ее до порога и вытолкала за ворота. Девочка еще раз оглянулась на закрытые створки, а потом припустила к реке, прижимая таз с бельем к груди.

Чжонку и Хванге не было дома. Еще утром дед отправил их к аптекарю за лекарством. Елень сжала кулаки, глядя на покои хозяина.

«Все предусмотрел. Оставил меня одну с Сонъи. Всех разослал по разным местам, а со мной думал так справиться! Ну уж нет!» —решила Елень.

От ее неуверенности и страха не осталось и следа. Она выскочила за ворота и стала всматриваться в прохожих. Время шло. Тучи все сильней сгущались над городом. Где-то далеко рокотало. Первая гроза в этом году пройдет не только в небе.

Вдалеке появилась парочка людей — один повыше, другой пониже, и по тому, как скакал тот, что был меньше роста, Елень узнала сына. Она бросилась к ним, как раз в тот момент, когда хозяин приказал найти и привести к нему Сонъи. Елень отчетливо слышала его сильный голос, отдающий приказания, и побежала быстрее. Видимо, мальчики узнали ее и бросились ей навстречу.

— Чжонку! Чжонку! Беда! Твой дед решил продать Сонъи! Надо дать знать господину!

У Чжонку вытянулось лицо, и он рванул к дому вместе с Хванге. Вдвоем они быстро перемахнули через забор со стороны конюшни. Елень бросилась к калитке, но та была заперта изнутри. Даже здесь было слышно, как кричит старый хозяин.

«До меня не смог добраться, решил ударить по детям!»— подумала Елень, от злости стукнув по доскам.

Но вот с той стороны раздался топот, калитка отворилась, и Хванге, припав к неоседланной лошади, выехал на улицу.