Алекто с удивлением посмотрела на нее, и мать осеклась.
— Идемте, — повторила она.
— В другое место, где вы так же обидите хозяина? И сами определите, на что мне смотреть, и в какой момент дышать?
— О, здесь на площади есть славное местечко, где продают вафли, вкуснее которых я не пробовала в жизни, — раздался рядом голос леди Рутвель.
— Я с удовольствием составлю вам компанию, — раздраженно ответила Алекто, беря ее под руку. — А вот моя мать имеет другие интересы.
— Кажется, вы были излишне резки с вашей матушкой, — заметила фрейлина, когда они отошли, — она явно огорчена.
— Просто вы никогда не были на моем месте, — горько заметила Алекто. — Порой я чувствую себя, как та птица, на которую набрасывают ткань, как только она начинает чувствовать радость жизни и петь. Зато мой отец… он бы вам понравился. Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились. Он скоро приедет, и вы увидите, какой он.
— И какой же?
— О, очень веселый. И еще он метко стреляет и приносит к столу таких косуль, которых вы не видывали.
Тут их обогнали двое оруженосцев, торопясь в лавку, на вывеске которой был намалеван непонятный знак.
— Этот ювелир совсем обнаглел: заломил такую цену за застежку на плащ, — кинул им на ходу один.
— Но оно того стоит, — подхватил второй.
И оба ввалились в лавку, толкнув в грудь стоящего на пороге старика. Тот закашлялся и поспешил за ними.
— Нам нужно два золотых, — заявил первый.
— Это немалая сумма, — ответил старик, беря трясущимися руками бумагу и перо, — мне нужна будет расписка от господина.
— Ты вконец лишился совести, старик, — схватил его за грудки второй, — будь рад, что мы берем у тебя деньги.
— Конечно-конечно, господин, но…
Окончание беседы Алекто не узнала, пройдя мимо.
— Это племя совсем потеряло понятия, — заметила одна из гостей-дам, шедшая неподалеку в компании супруга. — Они должны быть благодарны, что им позволили поселиться в столице.
— Вы правы, дорогая, — поддержал ее муж.