В тот месяц, когда мать убежала в Манчестер, Майлз привозит на гастроли в Англию группу Рэнди Калифорния Spirit, которым нужна команда для разогрева.
Гастроли открываются концертом в Эссекском университете, после чего проходит выступление в Rainbow в парке Финсбери. Spirit – известная психоделическая группа, основанная на западном побережье США в 1960-е годы. Они по-прежнему играют дурманящий, триповый рок, благодаря которому и стали известными. The Police и группа Марка Пи ATV зовут разогревать хедлайнеров. Spirit – любимая команда Марка, и, собственно говоря, этот английский тур отчасти был его идеей. Мы по-прежнему в самом конце списка групп в афише. Несмотря на хорошую реакцию лейбла на Roxanne, Майлз все еще относится к нам как к балласту, но нас это особо не расстраивает. Группа Марка стала играть значительно лучше по сравнению с прошлым разом, но мы все равно уверены, что эти парни нам не конкуренты. Я уже простил Марку, что он долбанул мой автомобиль, потому что Майлз оплатил ремонт.
На концертах появляется публика, которая, как кажется, пришла из прошлого. У всех волосы до плеч, клеш, фенечки из бисера, и все в сандалиях и с грязными ногтями на ногах. Не думаю, что все так оделись только ради Рэнди и его музыкантов – они всегда так выглядят. Я даже не подозревал, что в мире осталось так много хиппов. Поскольку название нашей группы – The Police, на нас надеты узкие штаны, а у меня короткие волосы, покрашенные в платиновый цвет, то изначально реакция на нас по понятным причинам была исключительно враждебная, но уже после первой песни нашего маленького и громкого коллектива публика больше так не думает, и даже если кому-то и не особо по душе мой нагловатый сценический образ, то это не самое главное, потому что мы умеем играть. Мы бесстрашны, не извиняемся за свое поведение, уверены в себе, и после получасового выступления публика награждает нас овацией. Майлз обнимает меня и говорит, что я буду большой звездой. На этот раз я не сопротивляюсь.
Ребята Марка играют неплохо, но аплодисменты редкие и вежливые. Spirit ставят зал на уши. Я и не представлял себе, что Рэнди Калифорния может так убедительно перевоплотиться в Джими Хендрикса. Их версия Hey Joe кажется мне очень трогательной, и меня охватывает ностальгия, потому что Хендрикс умер больше восьми лет назад.
Когда я получаю письмо из Манчестера, то думаю, что оно от Фрэнсис и Джо, но ошибаюсь.
«Дорогой сын,
я хочу сказать, что мне очень жаль, что я тебя подвела, и надеюсь, что когда-нибудь ты меня простишь. Помню, что в одной из своих песен ты писал, что разбить сердце другого – все равно что разбить свое собственное. Меня убивает мысль о том, что я тебя потеряла. Обними и поцелуй за меня маленького Джо.
И мне снова как будто семь лет.
Мать тогда не могла знать, что ей осталось жить меньше десяти лет, но, наверное, ощущала, что время уходит. Она почувствовала свободу и сбежала. Я стремился осуществить свою мечту, а она – свою, но тем не менее я не чувствовал, что готов был дать ей свое благословение. Я попытался написать максимально нежный ответ, но не изменил мнения относительно ее поступка. Я принял сторону отца, по глупости предполагая, что жизнь – это какая-то эмоциональная игра в футбол, которую можно выиграть или проиграть в зависимости от числа участников. Мне кажется, что я закончил письмо корыстным объяснением того, что должен принять сторону отца и не могу больше поддерживать с ней связь, и фразой «даже это письмо кажется мне маленьким предательством». Мне было больно это писать, а уж читать ей – еще больнее. Мне и сейчас неприятно об этом вспоминать, так как я понимаю, каким дураком тогда был, ведь вскоре после этого я сам безнадежно влюбился в другую женщину, нарушил свадебную клятву, которую, как ранее считал, никогда не нарушу, потому что меня с головой накрыла волна чувств и желаний, против которых я был бессилен…
В середине апреля, когда Фрэнсис и Джо все еще находятся в Манчестере, я захожу в магазин Virgin Records на Бейсуотер-роуд и покупаю сингл Roxanne. На обратной стороне обложки напечатана моя фотография, на которой я изображен стоящим на сцене во время концерта на фестивале в Мон-де-Марсан. На самой пластинке под названием песни написана моя фамилия в качестве автора текста и исполнителя. Сингл издан на лейбле Virgin Music Ltd. Я ужасно горд. В издании Record Mirror наш сингл назвали пластинкой недели, «лучшим из всех остальных», в Melody Maker пишут, что он может стать микрохитом, а в NME нас игнорируют.
Звонит Джерри с просьбой вписать его в список приглашенных на наше выступление в Nashville Rooms. Он читал о нас хорошие рецензии. (В Time Out предупреждают читателей о том, что наша музыка скучная. К этому времени такие рецензии меня только заводят и придают энергии.)
Я знаю, что Джерри рад за меня, и все еще стремлюсь заручиться его одобрением, ведь мы так долго играли вместе. Концерт проходит на ура. Даже Джерри говорит, что все было классно.
Потом я наблюдаю перебранку Майлза и Кэрол Уилсон. Майлз считает, что издатель очень мало для меня сделал. Он говорит, что они могли бы, например, помочь деньгами для организации концертного турне. Он хочет, чтобы мой контракт с издательством аннулировали, но к тому времени Кэрол стала моей приятельницей, и я знаю, что у Майлза на первом месте свои интересы и своя программа. Я написал большую часть песен на пластинке, но мой договор был подписан задолго до появления The Police, поэтому Майлз никак не может повлиять на мои роялти. Этот вопрос и в будущем останется камнем преткновения, ведь уже сейчас очевидно, что из-за него могут возникнуть проблемы.
Мало что может сравниться с эйфорией, которую испытываешь, когда впервые слышишь по радио свою пластинку, когда песню, над которой ты работал, проигрывают в эфире. Это можно сравнить с чувством, когда видишь, что твой ребенок вдруг взял и поехал на велосипеде. Песня, как твой ребенок, являющийся частью самого тебя, но физически с тобой уже не связанный, расправляет крылья и поднимается в воздух.
Словно серфер, я стою на доске. Я крашу потолок на кухне. Тут слышу аккорд соль минор и потом мой растянутый первый слог, повисший в воздухе, словно вопросительный знак. Я чуть не падаю с доски, белая краска льется на пол, бегу к телефону.
«Стю, слушай, мы на Capital Radio!»
«Ты прав, черт возьми», – я слышу в трубке, что у него в квартире на другом конце Лондона играет наша песня.
«Эта была группа The Police с песней Roxanne, которая поднялась на этой неделе в хит-параде на Capital».
«Ого, ты это слышал?»
Я сижу на полу, сердце бешено стучит, я чувствую себя, словно контуженный, и с трудом верю в то, что моя давняя мечта осуществилась.
ebooksa