Ломбардо улыбается:
– Доложи обо мне Маццантини. Так и так, разочаровался в фашизме. Касторка, все дела, как в старые времена[38].
Скуарчалупо не обижается. Он – человек Средиземноморья, неконфликтный и мудрый. И чрезвычайно ценит своего товарища.
– Да уж, вот возьму и разоблачу тебя перед лигурийцем, – отвечает он с иронией. – Он ведь такой же, как ты. Меня окружили люди, помешанные на чувстве долга… Оставим в покое родину – я воюю с англичанами, потому что они проклятущие сукины дети.
Они молча смотрят на площадь. Скуарчалупо замечает, что Ломбардо снова беспокойно поглядывает на часы.
– Не понимаю, почему некоторым из нас так не нравится Дуче, – настаивает неаполитанец, чтобы отвлечь товарища. – Да он же просто гений.
– Как джинн из лампы, – снова улыбается Ломбардо. – Загадай желание – и тебя разбомбят американцы.
– Что ты мелешь? Женщины, а он обращается именно к ним, сходят по нему с ума. Ты только представь. Когда он произносил речи с балкона палаццо Венеция, они беспрестанно испытывали оргазм… Я там был один раз и сам видел, клянусь тебе. Только и слышно было – хлюп, хлюп, хлюп.
– Не будь мерзавцем.
– Я мерзавец? Думаешь, я преувеличиваю?.. А ты знаешь, сколько письменных признаний в любви он получает в день?
– Да ладно, хватит уже.
– А вот испанка-то, по-моему, на тебя запала, нет? – настаивает неаполитанец. – В этом нет никакого секрета, с того дня, как она нашла тебя на берегу. Что ж, мы все понимаем. Так романтично, скажи?.. Они все ужасно романтичные. И им нравится быть такими. А мы с тобой итальянцы. Мы из страны любви и вареной колбасы.
– Да хватит тебе. Надоело.
– Если бы я оказался в ту ночь у нее в доме, словно только что выловленный тунец, она бы от меня так просто не отделалась бы.
– Брось говорить глупости.
– Глупости? Ха-ха. Будь я на твоем месте…
Ломбардо в который уже раз достает сигареты:
– На, возьми. Кури и молчи.
И вдруг замирает, не донеся сигарету до рта. Скуарчалупо следит за его взглядом и видит женщину, которая пересекает площадь от угла улицы Кановас-дель-Кастильо и направляется к церкви. На ней плащ, на плече сумка. Дойдя до паперти, она покрывает голову платком и исчезает внутри.
– За ней никого не видно? – спрашивает Скуарчалупо, оглядывая площадь.