Миссис Марч

– Вы имеете в виду, что я все-таки от него пострадаю?

Предсказательница будущего посмотрела на нее темно-карими глазами.

– Вы уже страдаете. Но… может, еще не слишком поздно. Не позволяйте этому злу принести вам больше страданий. Больше страданий… опасно. Перебор. – Ее рука на мгновение повисла в воздухе параллельно столу, потом она взмахнула ею, словно показывая грань, за которую заходить нельзя. – Понимаете? Не позволяйте принести вам зло.

– Не позволю, – ответила миссис Марч. – Не позволю.

– Если почувствуете опасность, обратитесь за помощью.

– За помощью?

Миссис Марч посмотрела на свои уродливые потрескавшиеся руки и уродливые потрескавшиеся ногти и подумала, почему никакое количество французского увлажняющего крема ей никогда не помогает. Даже изуродованные пальцы ясновидящей казались красивее ее собственных.

– Если вы почувствуете, что опасность переходит черту, сразу же обращайтесь за помощью, – предупредила ясновидящая более громким голосом, потому что заметила, что клиентка уже не так внимательно ее слушает.

* * *

Миссис Марч ожидала, что уйдет от ясновидящей в приподнятом настроении, и она на самом деле испытывала облегчение – облегчение от непоколебимой уверенности в виновности мужа, от уверенности в своей правоте, в том, что она правильно его подозревала, а что важнее всего, она убедилась, что не сошла с ума. Закрыв за собой стеклянную дверь, она поразилась внезапно появившемуся солнцу и почувствовала, что таким образом ей было даровано разрешение в некотором роде и дальше испытывать ярость и недоверие по отношению к нему. Она не стала даже думать о том, что предсказательница будущего с тем же успехом могла говорить про опухоль, ведь слова-то звучали туманно. Оказавшись в квартире, она даже не стала ставить их под сомнение. Она тихонечко забрала мясницкий нож из одного из ящиков в кухне и спрятала у себя под подушкой.

Глава XXXVI

Слежка за Джорджем оказалась изматывающим делом. Миссис Марч пыталась заниматься этим несколько дней, а потом сказала себе, что больше не будет ходить за ним по улицам в разные стороны по Манхэттену – осторожно выслеживать его, пока он заходит в книжные магазины и подписывает там книги читателям, прятаться за стойками и вешалками в универмагах, где он покупал новый кардиган, прижиматься к кирпичному зданию, немея от холода на протяжении нескольких часов и ожидая, пока Джордж закончит обед со своим банкиром – а они совсем не торопились.

Миссис Марч решила внимательно наблюдать за ним, когда он находится дома с ней. Она рефлекторно напрягалась, стоило ему зайти в комнату или произнести хоть слово. Она смотрела, как он разговаривает с Джонатаном, как обычно избегает Марту – изучала его поведение. Она как можно чаще обыскивала его кабинет в поисках улик и однажды даже подслушала телефонный разговор с Эдгаром (во время которого, к разочарованию миссис Марч, они только обсуждали права на экранизацию книги Джорджа).

Когда Джордж куда-то уходил, миссис Марч начинала играть другую роль – Сильвии. Через несколько дней после возвращения из штата Мэн она отправилась в магазин на углу Семьдесят пятой улицы и Лексингтон-авеню, чтобы купить черную бархатную повязку на голову. Она также купила в универмаге такие же духи, как у Сильвии, – те, которые она видела на туалетном столике в спальне. На них была скидка, и она просто не могла упустить такую возможность. Для завершения своего преображения она купила парик в костюмерном магазине. Раз в неделю она стала покупать персики – такого же размера и цвета, как держала Сильвия на опубликованной в газете фотографии.

Дома, заперев дверь спальни, она становилась Сильвией. Она начинала прохаживаться по ковру с прямой спиной, разворачивая ступни в стороны. Она ела персики перед зеркалом в ванной, между откусыванием тренировала разные улыбки и смотрела, как сок стекает у нее по подбородку. Она читала женские журналы о красоте и уходе за собой, как по ее представлениям делала Сильвия, лизала палец, чтобы перевернуть страницу, или просто откидывалась на спинку кресла, смотрела на стену и думала о собственной смерти. Миссис Марч обнаружила, что Сильвии, когда она вот так бездельничает, становится скучно, она начинает испытывать нетерпение, а более сильные ощущения она испытывает, оставшись в шелковых трусиках, а не когда полностью обнажается. Также она иногда курила – последние сигареты из украденного портсигара, слегка наклоняя голову в сторону, как это делала Габриэлла, апатично держа сигарету между указательным и средним пальцем.

После этого она проветривала комнату, чтобы избавиться от запаха дыма и духов. Но независимо от того, как яростно миссис Марч натирала себя после этого мылом, она все равно на протяжении всего дня чувствовала на себе Сильвию – прилипчивый, пикантно сладкий запах, который, как казалось, скрывал гниение внутри. Это было подобно тому, как ее мать брызгала «Шанель № 5» в ванной, где у них протекала труба, чтобы заглушить вонь.

Потом миссис Марч обычно мыла шею и запястья в ванной – капельки пота струились у нее между грудей и вниз по спине, нежная кожа с внутренней стороны запястий стала шелушиться и облезать после частого натирания. Ей каждый день приходилось снова наполнять позолоченный дозатор для жидкого мыла (один навязчивый торговец антиквариатом заверял ее, что он когда-то принадлежал Бэйб Пейли [43]). Потом она снова и снова себя обнюхивала, а затем останавливалась в коридоре, чтобы зайти в гостевую ванную и снова помыться.

И в один из таких заходов в гостевую ванную, после того, как она несколько раз помыла потрескавшиеся руки круглым мылом, привезенным Джорджем из отеля «Ритц» в Лондоне, она заметила картину. На этой картине когда-то изображалось несколько обнаженных женщин, купающихся в ручье. Они чуть поворачивались и робко смотрели на зрителя. Теперь женщины стояли, полностью повернувшись спинами.

Полотенце выпало из рук миссис Марч. Она подошла поближе к картине. Это были те же женщины – она прекрасно помнила их прически и цвет волос, но исчезли их улыбающиеся розовые лица и пышные груди пастельных тонов. Теперь на картине изображались их бледные спины и ягодицы с ямками. Миссис Марч в замешательстве уставилась на картину. Они покупали две картины, они шли парой, и она почему-то забыла про эту? Но если даже и так (что казалось маловероятным), то куда делась та, которая висела в ванной десять лет? Она несколько минут изучала картину, нежно касаясь кончиком одного пальца, желая, чтобы она снова изменилась и все стало как раньше.

Миссис Марч вышла в коридор, раздумывая, сказать ли Джорджу про картину и о том, что он может над ней просто посмеяться. При приближении к спальне она услышала голоса. Шепот. Она замерла посередине коридора и склонила голову набок, чтобы послушать. Голоса доносились из комнаты Джонатана.

– Это скучная игра, – прозвучал голос Алека. – Давай поиграем во что-нибудь еще.