Отряд получился солидный – четырнадцать человек. Требовались группа захвата, группа поиска и группа прикрытия. Всем незачем было участвовать в активной фазе, а вот прикрывать отход и создавать видимость крупного партизанского подразделения – это могло понадобиться. Основные силы расположились в лесу на востоке, там была удобная лощина и полностью отсутствовали посторонние…
Павел насторожился – к поместью приближался легковой автомобиль. Он вернулся на позицию и прижал к глазам окуляры бинокля. Шел пикап. Помелькав между деревьями, он подъехал к полосатому КПП, охраняемому солдатами. Проверка прошла быстро, тяжелые ворота отворились, машина заехала на территорию и снова замелькала среди деревьев. Солдаты продолжили нести службу.
Организация была четкой, но бдительность в этой части света явно была не на высоте. Фронт – за тридевять земель, партизаны не в счет – не по зубам им такой объект. Солдаты курили, увлеченно болтали и бегали по нужде за ближайшие кустики.
Время тянулось, минуты складывались в часы. Приближался вечер, дневные краски тускнели.
Снова послышался шум – от фонтана отъехал черный легковой «Мерседес». Екнуло сердце, Павел посмотрел на часы. Этот «Мерседес» они уже видели. Многие офицеры ездили на машинах – на «Опелях», «Фольксвагенах», – другие же до Марли ходили пешком. Крыши этого городка виднелись в паре верст на севере. Очевидно, дорога охранялась, и пешеходы на ней не испытывали дискомфорта. Машина подошла к воротам. Проверки не было, часовой развел створки, и «Мерседес» покинул территорию. Машина проследовала по дорожке, свернула к лесу и пропала.
Павел навел линзы бинокля на пост. Солдаты закрыли ворота и продолжили нести службу. Часть из них находилась снаружи, за кустами виднелись мундиры мышиного цвета. Романов сместил бинокль и стал разглядывать лес, примыкавший к КПП. Это был небольшой массив, состоявший из древовидного кустарника. В шаге от опушки пролегал овраг. Момент рискованный, но сразу по прибытии туда поместили наблюдателей. Фактически они расположились в двадцати шагах от солдат. Было волнительно, но люди справлялись. Немцы в лес не ходили – видимо, мысль не возникала, что там может кто-нибудь прятаться. Иногда они топтались на опушке, справляли нужду. Наблюдатели менялись. Несложно оказалось отползти в чащу, а потом по дуге, минуя скалы, добраться до «базы»… Павел присмотрелся – кажется, за ветками мелькнуло лицо…
Было над чем задуматься. Трое суток группа таилась в окрестностях замка, доедая последнюю снедь. На объект с утра заезжали машины, к вечеру покидали его. Сотрудники центра имели нормированный рабочий день. Случалось, кто-нибудь задерживался. Движение машин отмечали в блокноте.
Черный «Мерседес» приезжал и уезжал в числе прочих. В первый вечер он выехал в начале седьмого, подался в сторону Марли. На следующий день – примерно в то же время. Но это не все. Позднее на базе Клаус Шенк взволнованно рассказывал:
– Когда машина приблизилась к воротам, кто-то из солдат засмеялся, мол, Дитрих, проверяй свои старые часы – герр Браух едет, а это будет точнее, чем берлинское время!
Клаус разглядел пассажира в машине – рожа точно полковничья! Лихо вздернута тулья фуражки, сам костлявый, сухопарый, с крутым лбом и водянистыми глазами.
Резник пошутил:
– Крутой лоб – это хорошо, много знаний голова вмещает.
Павел добавил от себя:
– Сухопарый – тоже неплохо, не придется тащить по скалам медвежью тушу.
И вот опять – машина выезжала в то же время. Завтра пятница – опять рабочий день…
План был слабый, держался на честном слове. Павел выполз из расщелины, подался назад, скатился в ложбину. Справа шуршала трава – Генка с Брянцевым повторяли его движения.
– На сегодня все, Павел Сергеевич? – кокетливо спросила худенькая Снежана. – Рабочий день закончился?
– Да, валим по домам с заводской проходной.
Сумерки уплотнялись. Пять человек скатились в ложбину, устремились в лес и через несколько минут спустились в овраг, где находилась группа. Ночи были теплые, костер не разводили. Каждый натаскал себе травы и свил лежанку.
– Все в порядке, Павел Сергеевич? – спросила Елизавета Юрьевна.