— С чего это?
— Да за тебя все, за твою услугу.
— Не я ведь, Коркин делал.
— Ну, и ты помогал. Правильный старик, задумал дочь выучить и выучит, крепко взялся.
Из барака вышли Кирилл и Настя с котомками на плечах.
— Прощай, добрый человек! — Кирилл снял шапку перед Петром. — И ты, молодчик, прощай! Пойдешь, поедешь мимо Озерков, знай, що Кирилл Дымников первый тебе друг и доброжелатель. Парнишке-то трудно на заводе, пусти его домой, пусть с годок погуляет, оклемается, тогда снова можно.
— Ничего, привыкнет, он у меня крепыш, — отец взял Степу за плечо и тряхнул, — густо замешан.
Настя подала Степе руку и шепнула:
— Сходи за меня в школу и узнай. Не забыли бы они написать.
Парень пообещался, посмотрел вслед Кириллу с Настей и отвернулся.
«В Озерки едут, Дуванское рядом, попутчики». Он хотел было сказать отцу, что поедет домой, но побоялся рассердить и смолчал.
VI. ДОМОЙ! ДОМОЙ!
— Пошли. — Отец заковылял на заводской двор, оплетенный рельсами, шумный и скрежещущий железом.
Степа неуверенно шагнул за отцом. В его уши ворвалась громкая, нестройная музыка прокатных станов, железнодорожной кукушки, вагонеток. Шел и думал, что на заводе идет постоянная тяжелая борьба человека с металлом. То железо прокатят, сплющат в тонкий лист, то, наоборот, железо искалечит человека.
Парень осторожно шагал через рельсы, боялся наступить на обрезки жести.
— Степка, что с тобой? Чего ты дрожишь и обходишь все?
— Боюсь.
— Боишься, да не впервой ведь. Нечего бояться.
— Железа боюсь.
— Одурел парень. Ну, смелей!..