— Спасибо, что остались, — сказала она. — Мне это очень помогло. Позавтракайте с нами, — предложила Кармен. — Через двадцать минут.
И она медленно вышла из комнаты, чтобы проверить, как дела у дочери.
Ричер оделся и обнаружил другой путь назад. Этот дом напоминал муравейник. Ричер вышел через гостиную, которой не видел раньше, в прихожую с зеркалом и стойкой с оружием, открыл входную дверь и шагнул на крыльцо. На улице было жарко. Солнце висело справа, еще достаточно низко, но уже отбрасывало резкие тени, в которых двор казался неровным и словно испещренным оспинами.
Ричер направился к конюшне и вошел в дверь. Здесь было так же душно и так же омерзительно воняло. Лошади проснулись и беспокойно переступали с ноги на ногу в своих стойлах. Но они были вычищены. В поилках налита вода, насыпан корм. Бобби спал в пустом стойле на постели из чистой соломы.
— Подъем, братишка, — окликнул его Ричер.
Бобби пошевелился и сел, спросонья пытаясь понять, где он находится и почему. Потом он все вспомнил, напрягся и всем своим видом выразил возмущение. Одежда его испачкалась, к ней прилипли стебельки соломы.
— Хорошо спал? — спросил Ричер.
— Они скоро вернутся, — заявил Бобби. — Как ты думаешь, что тогда произойдет?
— Тебя интересует, скажу ли я им, что заставил тебя вычистить конюшню и провести ночь на соломе? — улыбнувшись, поинтересовался Ричер.
— Ты не сможешь им это сказать.
— Да, наверное, не смогу, — проговорил Ричер. — А ты скажешь?
Бобби промолчал, и Ричер снова улыбнулся:
— Нет, наверное, не скажешь. Так что оставайся здесь до полудня, а потом я позволю тебе пойти в дом и вымыться — все-таки у вас праздник.
— А как насчет завтрака?
— Не получишь.
— Но я хочу есть!
— Так поешь лошадиного корма. Оказывается, тут его полно, целая куча мешков.
Ричер вернулся на кухню и обнаружил, что кухарка варит кофе и греет сковородку.
— Блины, — доложила она. — И больше ничего. Они захотят большой ланч, так что все мое утро уйдет на его приготовление.
— Блины — это хорошо, — ответил Ричер.