— Уж не о фамильных ли реликвиях идёт речь?
Пришло время живущему в Илье миру начать приобретать иные формы.
Ограничившись рамками одной комнаты, сознание будто перестало существовать в том объёме, который воспринимал разум. Куда делись мысли, касающиеся того, что происходило минуту назад, Илья не знал и знать не хотел. Единственное, что могло дать ответ на все вопросы сразу, это объяснения отца по поводу знакомства с Соколовым?
— Ты знаешь про реликвии? — с трудом справившись с волнением, произнёс Илья.
— Я знаю всё, что происходило в семье Соколовых до момента ухода из жизни Александра Ивановича.
— А почему про это я ничего не знаю?
— Ты был слишком юн, чтобы понять то, что взрослые пережили с трудом.
— Отец имеет в виду первый инфаркт, — вмешалась в разговор мать.
— Подожди, Вера!
Не убирая ладони с руки жены, Николай Владимирович лишь чуть сжал, давая понять, что речь идёт не о нём и даже не о времени, о котором мать пыталась напомнить сыну.
— Причём здесь инфаркт? — не понял Илья.
— При том, что встреча с Соколовым заставила нас в корне пересмотреть подход к таким жизненным понятиям, как порядочность, уважение, любовь.
Возникшая за столом пауза символизировала переход к борьбе противоречий.
Глава семейства не знал, с чего начать.
Мать и того хуже не хотела, чтобы тема Соколовых поднималась вовсе, так как любой даже самый незначительный стресс мог стать для супруга последним.
Илья же оказался не в состоянии побороть в себе желание услышать историю отношений небезразличных ему людей с человеком, с которым даже не был знаком лично.
— Прежде, чем перейти к главному, — после непродолжительного молчания произнёс глава семейства, — мне бы хотелось уточнить детали нашего с Александром Ивановичем знакомства. При этом я должен предупредить, что то, о чём пойдёт речь, не так просто понять, ещё труднее передать словами. Поэтому тебе придётся включить воображение, без которого рассказ не сможет передать, что пришлось нам с матерью пережить.
Начну с момента знакомства с Соколовым, после которого мир разделился на два разных временных пространства: одно до встречи с Александром Ивановичем, другое — после. Примерно это выглядело так, ходит человек по земле, видит то, что позволяет видеть зрение, и вдруг происходит такое, отчего воображение возрастает в тысячи, а то и в десятки тысяч раз. Поменялось не только отношение к жизни вообще, поменялись масштабы мышления. Думать надо о работе, о семье, меня же не покидают мысли о возможности возникновения термоядерной войны. Настолько в голове всё вдруг поменялось, что даже на окружающих меня людей начал смотреть не так, как раньше. Иной, возможно, кинулся бы в панику, попытался отвлечь себя, я же наоборот не успевал переносить пережитое на бумагу, отчего записи обретали вид записок сумасшедшего.
— Ты вёл дневник?
На вопрос сына Богданов — старший ответил лёгкой усмешкой.
ebooksa