Французская мелодия

— Куда это он? — стрельнув глазами в сторону двери, вопросительно глянул на мать Илья.

— Не знаю.

Действия отца оказались выше понимания матери, отчего интрига захватила Богданова — младшего с большей силой.

Отец вернулся через пять минут. В руках были две общие тетради, каждая по сорок восемь листов.

— Вот!

— Что это? — взяв одну, спросил Илья.

— Дневники. В них описано всё, что касается наших с Соколовым отношений. Как начались, чем закончились, все от первого до последнего дня. Тебе необходимо прочесть, сопоставить с тем, что произошло и еще будет происходить дальше. Возникнут вопросы, буду готов ответить на любой из них.

— Ты сказал сопоставить? Не означает ли это, что всё, происходившее между тобой и Соколовым, имеет связь с событиями дней сегодняшних?

— Разумеется.

— В таком случае напрашивается вопрос, имеется ли в дневниках что-нибудь такое, что могло бы приоткрыть завесу тайны гибели отца Элизабет?

— А почему ты решил, что в деле, связанным с гибелью Александра Ивановича, есть какая-то тайна?

— Так считает Элизабет. И, как мне думается, не без основания.

Николай Владимирович, опустив глаза, заскрежетал зубами.

— К данному вопросу вернёмся, когда прочтёшь дневники.

— Получается, тайна всё-таки есть?

По выработанной с годами привычке расставлять точки над i Илья попытался надавить на отца.

— Я сказал, что вопросы потом, — не моргнув глазом, парировал тот, придав тону ещё больше жёсткости.

Поняв, что разговор закончен, Богданов — младший собрался было покинуть комнату, как вдруг отец перехватил руку сына.

— Никто не должен знать об этих тетрадях. Слышишь, никто! Как и о записях Соколова тоже. И ещё, дневники полны технических отступлений, их можешь не читать. Соколов на пальцах пытался объяснить принципы изобретения отца, безусловно, я не мог оставить столь важную информацию без внимания. Записывал, как понимал.

— Я всё же попытаюсь.