Поначалу она промышляла в поездах, обирая невнимательных пассажиров. Аферистка в богатом наряде подсаживалась в купе к состоятельным попутчикам, заводила разговор и незаметно подсыпала собеседнику опиум или хлороформ. После того как клиент засыпал, Сонька вынимала деньги и драгоценности. Таким образом она работала на многих междугородних поездах, богатые пассажиры которых неизменно лишались взятых с собою в поездку средств. Здесь же она повстречала очередного своего мужа, железнодорожного вора Михеля Блювштейна, под фамилией которого Сонька фигурирует в полицейских документах. Однажды на станции в Клину ее задержали за кражу чемодана, но после искреннего объяснения в том, что она перепутала чемоданы, даже потерпевший поверил в правдивость этих слов, и ее отпустили.
После клинской истории она перебралась в столицу империи, Петербург, где занялась главным образом кражами в гостиницах. Сонька разработала схему гостиничных краж, получившую название «гутен морген». Она вселялась в дорогую гостиницу, изучала постояльцев, расположение их номеров. Определив своего клиента, она рано утром, пока жертва спит, проникала в номер и начисто обчищала спящего владельца. Если хозяин номера просыпался, то она включала свой незаурядный артистический талант: смущалась, извинялась за беспокойство, уверяла, что ошиблась номером.
В Петербурге Сонька, назвавшись графиней Тимрот, нашла себе нового клиента — почтенного директора саратовской гимназии в отставке. Он раскрыл ей планы купить небольшой особнячок в Москве и перебраться в первопрестольную со своим семейством. Через несколько дней графиня Тимрот продала ему особняк за какие-то 125 тысяч рублей. У счастливого нового владельца особняка не вызвали подозрения ни низкая стоимость дома, ни личность самой графини, ни быстрота сделки. Через несколько дней в особняк приехали настоящие владельцы, сдававшие его внаем на период своей поездки за границу. Бедный клиент «графини» покончил жизнь повешением.
Как только Сонька стала в России знаменитостью и угроза быть задержанной возросла, она вышла на международный уровень. Вена, Варшава, Париж, Лейпциг — вот неполный перечень городов, в которых отметилась аферистка. Знание 5 языков и изрядное сколоченное в России состояние позволяли ей жить на широкую ногу и одновременно продолжать вести мошенническую деятельность. Из-за способности тратить с размахом она и получила прозвище Золотая Ручка.
Деятельность Соньки приобрела известность в криминальном мире. Она даже «породнилась» с активным участником крупного уголовного клуба «червонных валетов» Дмитриевым-Мамоновым, став его любовницей. Тогда она носила очередную дежурную фамилию — Соколова. На ее квартире «валеты» напоили одну из своих жертв — коллежского асессора Артемьева. После попойки его отвезли домой и унесли оттуда спрятанные в сундуке сбережения. В 1877 году на суде по делу «клуба червонных валетов» Сонька оказалась среди 19 подсудимых, которых признали невиновными и оправдали. Выйдя на свободу, мошенница продолжила воровскую деятельность, пуская в ход свое главное оружие — дерзость и обаятельность.
Непостижимым образом аферистка привлекала к себе мужчин. Современники отмечали, что она была некрасива. Осталось полицейское описание ее внешности: «Росту 2 аршина 21/2 вершков [1 метр 53 сантиметра —
Правоохранительным властям Золотая Ручка попадалась не раз, но до определенного момента ей удавалось выпутываться из полицейских сетей. По-настоящему крепко взяли ее по наводке очередного возлюбленного Вольфа Бромберга. Он подарил Соньке бархотку, украшенную алмазом, который взял под залог у одного ювелира. Залогом стала закладная на часть богатого дома. На следующий день он вернул алмаз, но не оригинал, а всего лишь подделку. В тот же день ювелир обнаружил подмену. Богатого дома, указанного в закладной, также не существовало. Схваченный Бромберг заявил, что поддельный камень и фальшивую закладную передала ему Сонька. Так она попалась в руки правосудия.
В 1880 году на суде Сонька не признавала никакие обвинения, вела себя решительно и отчаянно. В последствии присяжный поверенный А. Шмаков вспоминал, что она могла «заткнуть за пояс добрую сотню мужчин». Несмотря на все усилия авантюристки, приговор был суров: «Варшавскую мещанку Шейндлю-Суру Лейбову Розенбад, она же Рубинштейн, она же Школьник, она же Бреннер и Блювштейн, урожденную Соломониак, лишив всех прав состояния, сослать на поселение в отдаленнейшие места Сибири». Ее этапировали в Иркутскую губернию, где в глухой лесной деревне она провела несколько лет жизни. Ей удалось бежать, и снова народ заговорил о неуловимой аферистке.
После побега Золотой Ручке приписывали несколько авантюрных историй. Первый случай произошел с владельцем ювелирного магазина Карлом фон Мелем. Потенциальная покупательница, супруга известного доктора-психиатра, попросила его помочь выбрать ювелирные украшения с бриллиантами. Он охотно согласился и предложил ей колье, брошь и кольца на круглую сумму. Покупательница пригласила фон Меля посетить дом ее мужа для проведения расчетов. Не подозревая коварства, продавец прибыл в назначенное время и место с дорогостоящим товаром. Женщина попросила примерить драгоценности к вечернему платью и, взяв украшения, проводила фон Меля в кабинет мужа. Вскоре несчастный понял, что денег ему не видать, и стал требовать от доктора вернуть ему бриллианты обратно. По распоряжению хозяина дома возмущенного посетителя сопроводили под руки в лечебную палату. Выяснилось, что незнакомка не приходилась доктору супругой. Она записала бедного фон Меля на прием, назвавшись его женой и сославшись на его плохое психическое самочувствие. Поэтому для доктора гневные требования посетителя показались не чем иным, как проявлением психической болезни. Мошенница тем временем скрылась с бриллиантами, оставив двух своих «мужей» выяснять друг перед другом, что именно с ними произошло.
Следующая история случилась с состоятельным банкиром Догмаровым. В одном из одесских кафе он познакомился с Софьей Сан-Донато. Она попросила его разменять ценную бумагу на 1 тысячу рублей наличными, и он оказал ей эту услугу. Между ними завязался разговор, и банкир узнал, что по счастливой случайности он и его новая знакомая отправлялись в тот же день в Москву на одном поезде. Встретившись вечером у вагона, он держал в руках коробку конфет с надеждой провести поездку в приятной компании. Уже в купе попутчица пожелала выпить ликера, и радостный ухажер отправился в буфет заказывать хороший бенедиктин. По возвращении он съел несколько конфет и внезапно уснул. Когда он проснулся, то обнаружил, что спутница исчезла и прихватила с собой деньги и ценные бумаги на крупную сумму.
Через некоторое время снова произошел случай в ювелирном магазине. Некая баронесса Буксгевден из Курляндии заглянула в ювелирный магазин Хлебникова в Москве. Она была не одна, ее сопровождали отец, ребенок и нянька. Управляющий магазина предложил баронессе роскошную коллекцию украшений из бриллиантов. Та согласилась, но при оплате встревожилась, не найдя при себе деньги, по-видимому, забытые дома на каминном портале. Украшения уже были упакованы, и дама договорилась с управляющим забрать коллекцию домой. Там она возьмет с камина деньги и вернется для проведения расчетов. В магазине в качестве гарантии возвращения баронессы остались сопровождавшие ее лица. Через пару часов управляющий осознал, в какую скверную историю он попал. Спутниками баронессы оказались люди с улицы: роль отца играл штаб-ротмистр в отставке, няньки — нанятая в прислуги мещанка, а ребенка взяли «напрокат» у одной воровки на Хитровском рынке. Но к тому времени, как все обнаружилось, след баронессы уже простыл.
После серии краж и обманов ее поймали в Смоленске в конце 1885 года и осудили на 3 года каторжных работ. Каторгу ей предстояло отбывать там же, в Смоленской каторжной тюрьме. Через несколько месяцев Сонька непостижимым образом бежала из места заключения. В этом ей помог охранник, унтер-офицер Михайлов, влюбившийся в нее до потери памяти. Он передал ей гражданскую одежду и незаметно вывел за пределы тюрьмы. Вскоре ее снова поймали и по совокупности содеянного приговорили к каторжным работам на острове Сахалин.
На каторгу Сонька отправлялась в числе других каторжан на пароходе «Ярославль». Рассказывали, что в день отправления из одесского порта пароход посетил городской градоначальник П. А. Зеленой. Он проявил сочувствие к знаменитой воровке, пожелал хорошего пути и этим сильно ее растрогал. В знак благодарности она протянула ему золотые карманные часы. Градоначальник не сразу заметил, что эти часы с двуглавым орлом и так принадлежали ему. Несколько минут назад они висели у него на цепочке, которая теперь болталась пустой. Соньке понадобилась пара мгновений, чтобы незаметно снять часы и тут же их вернуть законному владельцу.
Плавание до Сахалина длилось более 5 месяцев. По прибытии на остров Золотую Ручку распределили в Александровский пост на берегу Татарского пролива. Это место отличалось тяжелыми условиями содержания каторжан. Они жили в бараках, работали на лесозаготовках и угольных копях.
Сахалинская каторга для Золотой Ручки оказалась полна различными событиями. На острове одно за другим совершались дерзкие преступления, и в них непременно видели участие Соньки. Так, в ноябре 1888 года группой лиц был убит торговец Никитин. Подозрения в организации убийства упали на знаменитую мошенницу, но достаточных доказательств этому собрано не было. Непосредственных убийц приговорили к смертной казни, а Соньке удалось избежать наказания. В следующем году размеренную островную жизнь снова сотрясло известие о громком преступлении. В Александровском посту была ограблена богатая торговка и жена ссыльного фальшивомонетчика Юрковского. Грабители вскрыли сундук и унесли сбережения на крупную сумму. Отдельные обстоятельства косвенно указывали на причастность Соньки, но из-за слабости доказательств преступление так и не было раскрыто.
За время каторжной жизни воровка предприняла несколько попыток побега. Первый побег случился вскоре после прибытия на Сахалин. Она жила на поселении, что помогло ей беспрепятственно скрыться от надзирателей. Соньку подвело плохое знание местности, ее быстро хватились и в скором времени вернули в заключение. Следующая попытка оказалась более успешной. Ее искали более суток 2 взвода солдат, прочесывая лес и поджидая ее на вероятных направлениях. В итоге Сонька сама вышла к поджидавшим ее солдатам. Наказание за побег было суровым — продление каторжных работ на 3 года и 15 ударов плетью. Соньку заковали в кандалы и определили в одиночную камеру.
В 1890 году в таком положении ее обнаружил А. П. Чехов во время своего путешествия на Сахалин. Он оставил следующее описание знаменитой воровки: «Из сидящих в одиночных камерах особенно обращает на себя внимание известная Софья Блювштейн — Золотая Ручка, осужденная за побег из Сибири в каторжные работы на три года. Это маленькая, худенькая, уже седеющая женщина с помятым старушечьим лицом. На руках у нее кандалы; на нарах одна только шубейка из серой овчины, которая служит ей и теплою одеждой, и постелью. Она ходит по своей камере из угла в угол, и кажется, что она все время нюхает воздух, как мышь в мышеловке, и выражение лица у нее мышиное. Глядя на нее, не верится, что еще недавно она была красива до такой степени, что очаровывала своих тюремщиков…»
На Сахалине Сонька встретила очередного сожителя, каторжанина и убийцу Богданова. С ним она предприняла последнюю попытку побега с острова. Но уже возраст и здоровье славной мошенницы оставляли желать лучшего. Сожителю пришлось нести ее на руках, и их вскоре нагнал отряд солдат. С тех пор Сонька уже не думала о побеге. Она занялась мелкой торговлей, приготовлением кваса и организацией культурной жизни каторжан: открытием игорного дома, карусели, танцкласса, корчмы и кафешантана (увеселительного заведения). Сонька стала настоящим символом и знаковой персоной для Сахалина. На ней зарабатывали деньги, делая постановочные фотографии о заковывании воровки в кандалы и продавая их заезжим путешественникам. На фотокарточках ее лицо неизменно искажалось от злобы и бешенства то ли по совету фотографа, чтобы получился более привлекательный кадр, то ли от внутренней нелюбви мошенницы к такого рода съемкам.
В это время ее быт описал журналист В. М. Дорошевич, прибывший в 1897 году на Сахалин для составления очерков о каторжанской жизни. Безусловно, он был наслышан о подвигах легендарной воровки и с нетерпением ждал встречи с «Мефистофелем преступного мира» и «Рокамболем в юбке», но при виде мошенницы его постигло разочарование: «И… я невольно отступил, когда навстречу мне вышла маленькая старушка с нарумяненным, сморщенным как печеное яблоко лицом, в ажурных чулках, в стареньком капоте, с претензиями на кокетство, с завитыми крашеными волосами. Неужели “эта”? Она была так жалка со своей “убогой роскошью наряда и поддельною краской ланит”. Седые волосы и желтые обтянутые щеки не произвели бы такого впечатления. Зачем все это? Рядом с ней стоял высокий, здоровый, плотный, красивый, — как бывает красиво сильное животное, — ее “сожитель”, ссыльно-поселенец Богданов. Становилось все ясно…»
Богданов держал сожительницу в «ежовых рукавицах», бил, тиранил, проматывал заработанные Сонькой деньги. Но взамен она получила защиту и участника ее преступных операций. К слову сказать, Богданов был одним из обвиняемых по делам об убийстве торговца Никитина и ограблении семейства фальшивомонетчика Юрковского. Это те преступления, за которыми видели фигуру воровки. На встрече же с Дорошевичем Золотая Ручка предстала в совершенно ином свете. В приватном разговоре она просила журналиста узнать о судьбе ее дочерей, при этом слезы катились из ее глаз и голос через фразу прерывался. Дорошевич записал: «”Рокамболя в юбке” больше не было. Передо мной рыдала старушка-мать о своих несчастных детях. Слезы, смешиваясь с румянами, грязными ручьями текли по ее сморщенным щекам».