Золотой лев,

‘Я все это знаю, Бенбери. Да, и я видел много португальских кораблей, проплывавших мимо меня, толстых, с золотом в брюхе, и проклинал отсутствие войны против Португалии, которая дала бы мне повод взять их.’

‘Ну что ж, тогда все эти годы португальцы оставались в своих портах и почти не выходили в море. Ох, они устроили несколько торговых постов тут и там, и миссионеры отправились искать языческие души, которых обращают в свою веру, но они оставили настоящую добычу золота туземцам. Но Йон Бальтазар Лобо решил, что ему не хочется ждать, пока золото будет доставлено на побережье. Нет, он направился прямо в глубь страны, в место, называемое Королевством Маньика, чтобы добыть эту чертову руду для себя.’

- Не могу себе представить, чтобы местные вожди были довольны этим.’

- Ну, я думаю, Лобо хорошо заплатил за свои раскопки. Но он открыл шахту, и, клянусь Богом, в ее скалах было золото, и теперь этот человек богат, как Крез.’

‘Бенбери, ты теперь у него на жалованье? Разве это твое дело?’

‘Нет, он мне еще не заплатил ... пока нет. Но я надеюсь, что он это сделает. Видите ли, у сеньора Лобо есть небольшая проблема. Он не может найти женщину, которая родит ему ребенка.’

- Может быть, проблема не в женщинах.’

- Да, пожалуй, ты прав, Кокран. Но предположим, что мужчина может найти женщину, убедиться, что она беременна, а затем продать ее Лобо до того, как ее состояние станет очевидным? Лобо подумает, что это его ребенок, и будет искренне благодарен, не так ли, тому человеку, который принес ему мать этого маленького чуда?’

‘Да, так и есть, и я полагаю, что его благодарность принесет немалую пользу.’

- Так вот, я пытался найти идеальную девку, чтобы продать ее Лобо. Я приехал сюда, чтобы узнать, есть ли на Занзибаре хоть одна такая. Но когда я слушал твой рассказ о гареме вашего султана, я думал про себя - Интересно, что будет, когда султан устанет от девушки? Я думаю, он продаст ее другому мужчине. И если это так, то, может быть, ты, Кокран, мог бы использовать свое влияние на могущественного принца Джахана, чтобы продать одну из его подружек, а я сделаю так, чтобы это стоило твоих усилий.

А потом по скрытому лицу Канюка расползлась улыбка, почти такая же широкая и злобная, как та, что была нарисована на его маске. Ибо здесь, в неприглядном облике Хэмиша Бенбери, он увидел решение всех своих проблем, конец своим невзгодам и шанс на новую жизнь, освободившись от принца и отомстив Кортни.

‘Я могу сделать гораздо, гораздо лучше, Бенбери. Я могу достать тебе суку, у которой в животе сидит щенок Лобо. И она не будет стоить тебе ни пенни ... за исключением половины ее продажной цены Лобо, которую ты дашь мне.’

‘А зачем мне это делать?’

- Потому что эта женщина стоит королевского выкупа, и, клянусь Богом, она заставит Лобо почувствовать себя королем, который владеет ею.’

А потом Канюк заговорил. Говоря, он осушил свой кувшин рома, потом еще один и еще одну бутылку вина для Бенбери. Покончив с разговором и выпив, они обменялись рукопожатиями в знак согласия, и Канюк пошел прочь от "Трес Макакос" вместе со своим рабом и стражником, чувствуя себя гораздо лучше, чем когда он прибыл сюда, даже лучше, чем когда-либо после потопления "Чайки морей". Да так сильно, что он поднял глаза к ночному небу и сказал короткое слово своему Создателю.

‘Большое тебе спасибо, старый ублюдок. Самое время было сделать мне одолжение.’

***

Трое мужчин двигались, как призраки, по крышам города. Босиком и бесшумно, как тени, Хэл, большой Дэниел и Уилл Стэнли перепрыгнули через небольшую щель на плоскую крышу дома позади дома консула Грея. Некоторые крыши, по которым они проходили, были покрыты черепицей, которая либо гремела под рукой или ногой, либо была предательски расшатана, так что время от времени одна из них соскальзывала с душераздирающим скрежетом. Только долгий опыт этих людей на парусах и на мачтах плывущего корабля не позволил ни одному из них упасть и разбиться насмерть. Тем не менее, они добрались, по крайней мере, до этой точки обзора, возможно, на пять футов выше, чем крыша жилища Грея.

В отличие от фасада дома с его величественной арочной дверью из красного дерева, украшенной замысловатой резьбой с исламскими мотивами, задняя часть дома Грея была гораздо менее богато украшена. Но в стене были прорезаны окна, а под ними - выступы. А еще ниже в некоторых окнах были балконы с простыми деревянными балюстрадами. Один из них должен был обеспечить им путь внутрь.

‘Ты его видишь? - прошептал Дэниел.