На этом мы простились с тунгусами крепким рукопожатием. Возвращение к Хлебикову оказалось нелегким. Дорога проходила через грязный лед, лежащий в многочисленных речных протоках и на холмах. Иногда мне нужно было подниматься на склоны речных долин, но нигде не было мха для оленей. Я, к сожалению, поступил совершенно бездумно, отдав тунгусам весь мой хлеб, которым я бы мог накормить оленей. Когда вечером следующего дня я с трудом пробирался по тундре, два оленя упали, и единственное, что оставалось сделать, это добить их ножом. Третий олень, который в поездке был в очень хорошей форме, упорно и мужественно переносил все невзгоды. Но для того, чтобы его как можно больше беречь, я через короткие промежутки времени надевал лыжи и шел рядом с санями. Дважды я отдыхал подолгу, ложась спать на сани или в снег. Когда я наконец доехал до зимовья Хлебикова, я был совершенно изможден. Из-за изменчивой погоды с солнцем, снегом, ветром, туманом и слякотью я промок до нитки, когда лежал в санях и спал. Недосыпы, а также весеннее солнце со слепящим эффектом снега отрицательно повлияли на мое здоровье. На следующий день после возвращения в теплую гостиную Хлебикова я совершенно ослеп, у меня были сильные глазные боли, я с трудом мог открыть глаза. Прошло много дней, прежде чем слепота прошла.
27 мая Хлебиков отвез меня в Нейве-сале. 28 мая у нас впервые прошел настоящий дождь. Еще 25 мая я впервые увидел уток, крупные гусиные стаи, а также медведя, покинувшего свою берлогу у Йидингохёве. 29 мая пришла метель и намела в Нейве-сале на окна большие сугробы. В течение дня приходилось неоднократно отгребать снег, чтобы внутри не было темно.
В конце концов пришла более весенняя погода. Потихоньку начали образовываться проталины во льду, покрывавшем реки и озера, регулярно стали появляться перелетные птицы. Прибыли большие стаи диких гусей. Они пролетали над определенными местами, чаще всего в полуночное время, а если был туман и унылая пасмурная погода, то они летели так близко к земле, что я за короткое время подстрелил их около двадцати штук. Утки садились везде, где есть вода, и по мере увеличения свободной ото льда воды мы могли на лодке охотиться на широконосок, синег, длиннохвостых уток, но особенно полярных уток и морянок. В первые дни июня аборигены уже могли протягивать свои сети между берегами реки и кромкой льда, где вода образовывала узкий проход. Их улов состоял прежде всего из щук, которых мы на станции с удовольствием ели, но которых здесь на севере никто летом не может увидеть собственными глазами, несмотря на все изобилие съедобных рыб, которые там водятся. К середине июня снег растаял практически везде, 23 июня (11 июня) окончательно освободились ото льда реки. (В 1889 году лед тронулся в Тазовской губе 29 июня, а в 1890-м – 24 июня.) Лед ломался на реках с сильным течением – было интересно за этим наблюдать. Льдины трескались, расшатывались в необузданном танце, сталкивались со звучным грохотом, переворачивались, вздымались вверх и нагромождались друг на друга, вращаясь и подвергаясь давлению со всех сторон. Это продолжалось несколько дней, однако должна была пройти неделя, прежде чем река окончательно освободилась ото льда. В то время как ледокол был еще в самом разгаре, а вода быстро поднималась, затапливая большие низинные пространства, я отправился в одолженной в Нейве-сале лодке, предназначенной для сетевого лова, с шестью аборигенами на юг Тазовской губы, чтобы исследовать несколько островков, где каждый год высиживают птенцов многочисленные лебеди, утки и гуси. Первая поездка была немного отложена из-за дрейфующего льда, пришедшего в бухту, но в остальном ей благоприятствовала отличная погода. Поездка оправдала ожидания, хотя мы не нашли столько яиц, сколько рассчитывали, так как приехали на эти острова на несколько дней ранее положенного.
Из Южного Таза аборигены отвезли меня на лодке на летнюю станцию Мунго Юрибей, куда мы прибыли одновременно с рыбаками с Нейве-сале, как только это позволила ледовая обстановка.
Глава ХIV
Ловля рыбы в Северной Сибири
Техника ловли осетра. – Рыболовные станции. – Доходы рыбаков. – Приход «Маргариты»
На зимней станции в Нейве-сале в последние дни все были заняты работой. Русские, приехавшие весной с обозами из Сургута, готовились к началу сезона. Теперь аборигены стали помогать рыбакам, рассредоточившись по нескольким построенным здесь станциям.
На каждой станции – максимум три-четыре рыбака, каждый из которых обслуживает свое судно и 60 лесок длиной приблизительно в 60 саженей. У каждого рыбака есть абориген, который гребет на своей легкой плоскодонной лодке, а сам он сидит сзади и управляет веслом. Лески называются
На каждой рыболовной станции есть «засольщик» – либо русский, либо абориген, ему помогает абориген-филейщик. На станции работает приказчик, а также нередко женщина или мужчина-абориген, исполняющий обязанности повара. Жизнь тут очень скучная, а еда однообразная, состоящая в основном из рыбы и хлеба, но свежий, сырой, жареный или вареный осетр – блюда, из-за которых нам бы завидовал сам король. Свежая осетровая икра, а особенно осетрина, крайне вкусны. Помимо этого, здесь пьют горячий напиток, чай, который употребляют на станциях и вообще в Северной Сибири не самым лучшим образом: его закатывают в четырехугольные брикеты, преимущественно состоящие из перемолотого, ранее заваренного чая, земли и других составляющих, весом в пару фунтов.
Рыболовная станция
Лето на этих нескольких рыболовных станциях у речных заливов Северной Сибири приносит большой доход их хозяевам, поскольку здесь все время идет активный промысел. Сами рыбаки получают лишь незначительное вознаграждение за свою работу, не более 60 крон за все лето помимо 2 эре за каждый пуд (около 33 фунтов) выловленной ими рыбы, а также бесплатную еду и доставку на место работы. Чаем и сахаром они снабжают себя сами. Осенью в заливы рек из Северного Ледовитого океана приходят огромные массы сельди, но на станциях сезон уже закончен из-за завершившегося к тому времени промысла осетра, поэтому сельдь не становится объектом ловли. Когда река покрывается льдом, аборигены начинают ловить рыбу сетями. В последние годы подледным ловом при помощи самолова добывается в основном осетр.
В конце августа сюда из Тюмени пришло судно «Маргарита», которое привезло меня на север в прошлом году, – этого редкого вестника цивилизации приветствовали с особой радостью. Судно зашло на станции в Тазовской губе, приняло с берега пушнину, пух, перо и т. д., которые выменяли в течение зимы, разгрузило свои товары – чай, муку, табак и др., загрузило улов, приняло на борт бóльшую часть русских рыболовов и вернулось с полным трюмом ценных товаров обратно. По Оби ходят пароходы предприимчивых англичан для доставки улова с находящихся там станций на юг.
Двое-трое оставшихся русских были переведены на лодке на зимнюю станцию Нейве-сале до того, как замерз залив. Рыболовный промысел в разных северосибирских речных заливах ведется везде одним и тем же способом. Но на Енисее чаще используется не самолов, а обычная леска с червями в качестве наживки. На Оби для лова нередко также применяют вершу. Интересно, что в Енисее обитают те же самые виды рыб, что и в Оби, а также несколько дополнительных. Аналогично, в Лене живут те же виды рыб, что и в заливе Енисейский, и свои специфичные виды, не обитающие в Енисее.
Глава ХV
Особенности жизни на севере
На Харреланге. – Остров Ямбург. – Через лед на Тазовской губе с мешком муки на плечах. – Сила воображения в одиночестве полярной ночи. – К полуострову Ямал. – Сибирские народности. – Северосибирский чум. – Мужская зимняя одежда. – Жертвоприношение в тундре. – Стоимость жены. – Мораль. – Родители и дети. – Красивые девушки на оленьей охоте. – Умывание лица. – Закаленность, усердие и желание работать. – Суеверие. – Бедный юрак; я обкрадываю его богов, он защищает их перед русскими иконами. – Поучение и развлечение. – Честность. – Понимание религии. – В баню в штанах. – Девственная стыдливость. – Песни. – Походы в гости. – Образованный абориген предпочитает свободную жизнь в сибирской тундре пребыванию в Санкт-Петербурге. – Ежегодные ярмарки
Осень 1891 года я провел в нескольких милях к северу от Мунго Юрибея у Харреланга в семье аборигенов. Там было много дичи, особенно куропаток и уток, кроме того, у берегов залива водилась в изобилии сельдь, так что недостатка в приятном и полезном для здоровья времяпрепровождении на природе красивыми сентябрьскими днями не было. В то же время передо мной встал вопрос: правильно ли убивать ради удовольствия больше птиц и рыб, чем нам необходимо?
Сразу после того как Тазовская губа сковалась льдом, я поручил своему аборигену-хозяину отвезти меня на Ямбург, где, по слухам, должно было быть много песцов. Там я провел время – правда, всего лишь две недели – с еще бóльшими приключениями, чем на Находке. Моим местом жительства была землянка, которую я в первый после прибытия день вырыл в прибрежном холме. Оттуда я каждый день совершал походы по острову, по размеру и форме очень напоминавшему Находку, с моей прекрасной белой собачкой, которую мне продали аборигены. Собака мне очень пригодилась во время охоты – в некоторые дни я приносил домой до семи песцов. Мука у меня закончилась спустя неделю, но, поскольку я знал, что на летней станции Мунго Юрибей оставалось несколько пудов муки, я решил ранним утром прогуляться до залива с мешком, чтобы набрать себе немного ржаной муки для домашних целей. (Впоследствии распорядитель на Нейве-сале узнал, что я позволил себе вольность обыскать их небольшой склад.) Сказано – сделано: я перебрался через залив и на свое счастье нашел там запас муки, состоявший из двух больших мешков. Я наполнил свой мешок мукой и, взвалив его на спину, прошел пешком по льду 6 миль (40 верст) домой.
От острова Ямбург я зашел к юракской семье, которая проезжала мимо моей землянки, переправляясь через залив в конце октября в длительной поездке через Тазовский полуостров, Обскую губу и Ямал к Байдарацкой губе. По возвращении в Таз к ним присоединилась остякская семья, жившая в окрестностях реки Надым, которая впадает в Обскую губу. Это была последняя серьезная поездка, которую я предпринял с северосибирскими аборигенами, прежде чем отправиться на юг в более цивилизованные края. Поэтому я опишу этих детей природы более подробно.
ebooksa