— Во имя Пресвятой Богородицы.
— Ради костей св. Станислава.
— Будем молиться за вас.
— Да утешит вас Бог.
— У меня есть ребёнок и т. п.
Все своим криком заглушали бедного пробоща, который стоял, колебался, не знал, что делать, делил милостыню и, видя, что ему не хватает приготовленного, достал остальное, сколько имел.
— Не мог бы мне кто-нибудь из вас поведать, — сказал он наконец, — где тут некая Агата, недавно прибывшая?
Все поглядели друг на друга, удивлённые, что спрашивали об их подруге.
— Должно быть, в этом что-то есть, — бормотали они с завистью. — Смотрите! Агата! Её уже знают!
— Агата! — сказала сидящая на углу бабка. — Она была, но её нет. Сегодня, возможно, не приходила. Не приходила ведь?
— Нет, нет, и вчера её не было, — сказал кто-то сбоку.
— Но на что она вам нужна? Может, это и кто-нибудь другой сумеет, отец?
— Нет, нет, я хотел информации. Значит, вы говорите, что её не было?
— Сегодня и даже вчера.
— Но не знаете, где живёт?
— А где она должна жить? На брусчатке, как мы. Впрочем, кто её знает, это какая-то большая пани, потому что дорого заплатила за вступление в братство.
— Может, пан писарь знает, — воскликнула другая, — потому что они давно знакомы.
— Какой пан писарь?
— А нашего братства. Пелгрин Гроньский.
— Где его можно найти?