Когда наше внимание и осознавание закрепляются на первом осязаемом проявлении опыта, совокупности материальных форм, это естественным образом влечёт за собой созерцание второй совокупности, а именно – чувств (на языке пали
Оттенки чувств имеют большое значение, поскольку являются фактором, обусловливающим наши реакции. Когда мы ощущаем некое явление в качестве приятного, оно нам нравится, и мы хотим удержать, продлить его. Отсюда ясно, что приятные чувства являются причиной желаний, стремлений и привязанности. Когда мы переживаем некое явление в качестве неприятного, оно нам не нравится, и мы стремимся избежать, прекратить его. Эти неприятные чувства, соответственно, являются причиной отвращения, гнева, раздражения и страха. Когда мы помним об указании Будды – «следует знать: „Таково чувство, таково его возникновение, таково его исчезновение“», – мы учимся быстрее распознавать аспект чувства и видеть его непостоянную природу.
Это поучение кажется очень простым, однако часто ли мы помним, испытывая какое-либо сильное чувство, приятное или неприятное, что оно вскоре изменится и исчезнет? Можно обращать внимание на непостоянство чувств как во время медитации, так и в повседневной жизни. Скажем, во время медитации сидя ум может погрузиться в более сосредоточенное состояние, в котором вы ощутите безмятежность, покой и лёгкость в теле. Наблюдайте за тем, что ум склонен ценить это состояние, цепляться за него, желать его продолжения. Здесь самое время увидеть и отметить совокупность чувства: «Приятно». Однако и тогда, когда мы распознаём приятные чувства и отмечаем их, наш ум может постепенно войти в состояние тонкого отождествления с ними: «Приятно, снова приятно. Я чувствую удовольствие». Мы можем осознавать происходящее и всё же отождествляться с испытываемым наслаждением.
Освободиться от отождествления с различными состояниями мне помогает один приём: он состоит в том, чтобы более подробно отмечать происходящее. К примеру, на каком-то этапе практики у меня стали постоянно возникать сексуальные фантазии. Я стал отмечать: «Приятно, снова приятно», но почему-то этого было недостаточно, чтобы развеять привязанность. Тогда я стал делать более точные отметки: «Контакт, приятно», и более отчётливо сознавать, что условие возникновения приятного чувства – контакт со зрительным образом. Так я смог научиться воспринимать приятные чувства более безличным образом. Когда я делал такие отметки, казалось, я всякий раз попадал точно в цель. Отождествление с чувствами исчезло, а соблазнительные образы пропали гораздо быстрее.
Можно использовать этот же приём, когда мы попадаем в ловушку отождествления с неприятными чувствами. Такая работа с совокупностью чувств – это практическая реализация одного глубокого наставления, которое Пробудившийся даёт своему сыну, Рахуле: «Воспринимай всё происходящее с совершенной мудростью. Это не принадлежит мне, это не я, это не моё» (Махарахуловада-сутта).
Восприятие
Восприятие – третья из пяти совокупностей. Восприятие, как и чувство, выделяют среди всех других ментальных факторов в качестве совокупности, поскольку оно играет важную роль как в процессе обусловливания, так и в процессе освобождения. Как упоминалось ранее, восприятие – это фактор, который позволяет человеку выбирать отличительные черты предмета, именовать их, затем запоминать это именование и понятие и применять его к конкретному предмету всякий раз, когда он переживается. К примеру, человек слышит звук. Звуковые волны и уши – физические явления. Их приятность или неприятность – это оттенок чувства. Восприятие, позволяющее распознавать конкретные звуки, именует звук как «птицу», а затем использует это именование всякий раз, когда подобный звук раздаётся снова. Когда восприятие и внимательность пребывают в равновесии, они способствуют развитию видения-как-есть. Когда эти качества не уравновешены, восприятие может удерживать нас в тюрьме понятий, в тюрьме повседневного представления о себе.
Конкретные восприятия, которые у нас возникают, понятия, которыми мы пользуемся для описания вещей, часто обусловливают то, что мы чувствуем в связи с различными переживаниями. К сожалению, во многих ситуациях наши восприятия не являются точными. Однажды один человек рассказал мне, как строил новый загородный дом. Наблюдая за строительством несколько месяцев подряд, он стал замечать, что поблизости летают две большие голубые цапли. Это величественные птицы, и ему было приятно наблюдать за ними. Затем, незадолго до завершения строительства и переезда, он стал слышать щебетание, которое доносилось из подвала. Решив, что за время строительства дома голубые цапли успели свить гнездо и недавно обзавелись потомством, он всякий раз испытывал радость, когда раздавался этот звук. Спустя какое-то время, когда в подвале проводился ремонт, рабочий сообщил ему, что обнаружил там неисправный детектор дыма – именно он был источником «щебетания». Когда этот звук перестал принадлежать прекрасной голубой цапле и его источником стал назойливый детектор дыма, рассказчик тут же решил его устранить. В этой ситуации изменилось лишь понятие о звуке, однако отношение к этим понятиям было совершенно разным.
Когда отсутствует бдительное внимание к пяти совокупностям, у нас возникает определённое устойчивое восприятие мира и самих себя, которое является источником многочисленных неверных умозаключений. Это восприятие не позволяет нам воспринимать истинную природу явлений. Речь идёт о восприятии постоянства вещей. Мы уверены в устойчивости материальных явлений, в устойчивости или стабильности отношений, сообществ. И всё же пока это восприятие устойчивости или стабильности сохраняется, мы лишь поверхностно понимаем непостоянную и лишённую сущности природу реальности.
Почему это восприятие постоянства настолько укоренилось в нашем видении мира? Одна из причин этого состоит в скорости происходящих изменений. Вещи движутся настолько быстро, что мы не замечаем переходов движения. К примеру, в кино люди не замечают отдельных кадров фильма. Кадры сменяются достаточно быстро, чтобы переходы между изображениями выглядели плавными. Подобным образом, когда мы видим электрический свет, то воспринимаем его непрерывно, а не как поток электронов, проходящих сквозь нить накаливания.
Другая причина, по которой мы не видим бессущностной природы явлений, заключается в том, что мы обыкновенно наблюдаем вещи с некоторого расстояния и потому не улавливаем их составного характера. Если смотреть на склон холма с расстояния, вы увидите лишь цветовое пятно. Если же приблизиться, можно заметить отдельные деревья, затем часть деревьев, а затем, если спуститься на клеточный и молекулярный уровень, дерево вообще исчезнет. На этом уровне исчезает восприятие постоянства и даже дерева как такового. То же самое касается предметов опыта. Они кажутся устойчивыми из одной ограниченной перспективы. По этой причине представление о постоянстве называют иллюзией восприятия.
Калу Ринпоче, один из великих тибетских мастеров прошлого века, совершенно ясно говорит об этом: «Вы живёте в непонимании и иллюзии относительно вещей. Есть реальность. Вы – эта реальность. Когда вы поймёте это, то поймёте, что вы есть ничто, и, будучи ничем, вы есть всё. Вот что стоит понять».
Когда восприятие не сопровождается вниманием, как обычно и происходит в нашей повседневной жизни, мы осознаём лишь поверхностную видимость явлений; мы не проникаем глубоко в свой опыт и не видим непостоянной, бессущностной природы реальности. Эта наша склонность воспринимать мир устойчивым проявляется во многих сферах жизни, в поверхностных восприятиях и понятиях, которые порой приводят к самым плохим последствиям.
Мы создаём понятия о месте и затем считаем их реальными. Сколько было развязано войн и убито людей из-за существования государственных границ? Когда космонавты наблюдали нашу планету из космоса, многие из них отмечали, как чудесно видеть планету целой и неразделённой. Мы создаём понятия об обладании и собственности, подразумевающие, что мы действительно можем «обладать» вещами. Порой это происходит на глобальном уровне, как в колониальную эпоху, когда одна страна заявляет свои права на другую страну. Иногда это случается на личностном уровне, когда мы заявляем права на собственное пространство. Если вам доводилось бывать на ретритах, как вы чувствовали себя, если спускались в общий зал и замечали, что кто-то сидит на «вашем» месте? Скорее всего, хоть на миг вы ощутили раздражение. Будда учил, что в действительности мы не обладаем даже своим умом и телом, не говоря уже о прочих вещах.
Понятие о времени – значимое представление, которое нередко управляет нашей жизнью, нашим прошлым и будущим. Однако что удастся увидеть, если внимательно приглядеться к тому, как мы переживаем явление, называемое «временем»? Восприятие позволяет распознавать определённые виды мыслей – воспоминания, размышления о прошлом, планы – и создаёт понятия о прошлом и будущем, а затем мы начинаем считать, что эти понятия обладают собственной реальностью. Однако на самом деле происходит следующее: каждый миг различные мысли возникают и исчезают. Когда человек начинает понимать, что его переживание прошлого и будущего – лишь мимолётная мысль, он освобождается от огромной ноши. Это не значит, что мы не используем эти мысли искусным образом; скорее, мы перестаём блуждать в мирах, созданных нашим умом.
На более тонком уровне восприятия можно заметить, что также и представление о «настоящем» является понятием, к которому можно привязаться. Португальский поэт Фернандо Пессоа[19] пишет об этом:
Будда же связывал эту мысль с самим процессом пробуждения, он учил:
Пересекая поток существования, откажись от прошлого, откажись от будущего, откажись от того, что между ними. Если ум освобождён, то, что бы ни случилось, ты не придёшь снова к рождению и старости (Дхаммапада. Глава XXIV. Глава о желании).
Помимо представлений о месте и времени, наш ум также создаёт мир представлений о нас самих или о нашей роли. Эту идею о себе мы демонстрируем другим людям и сами в неё верим. Когда мы отождествляемся с какой-либо ролью или образом, это уже ограничивает нас. Мы словно бы создаём образец, которому стремимся соответствовать, а затем удивляемся, почему ощущаем себя несвободными. Также можно создавать ограничивающие духовные образы своего «Я». Так случается, когда человек попадает в ловушку оценочных мыслей, связанных с практикой, отождествляясь с мыслями о том, что он хорошо или плохо медитирует, – я называю это «синдромом хорошего / плохого йогина». Мы также переносим эти оценки на других людей, а затем страдаем, сравнивая себя с ними.
Когда человек не захвачен понятиями о собственном образе, ум становится более открытым и расслабленным, обретает большую спонтанность проявлений. Кристин Кокс, писательница и редактор, пишет об удивительном происшествии, связанном с Его Святейшеством Далай-ламой.
ebooksa