1888

Через час за выпивкой зашел Джоэл Уэйд. По словам Лили, обычно мужчина приставал ко всем дамам, много говорил и выдавал из себя пошлые, грубые шутки, но сегодня он сидел в полном одиночестве и долгое время распивал всего один стакан джина.

Мужчина, после трудных попыток миссис Флетчер вовлечь его в разговор, поделился историей о том, как он в ночи решил посетить туалет и услышал приглушенное женское «Нет!», а затем глухой удар о забор. Когда Джоэл заглянул в крохотный зазор между дворами, то ничего толком не смог рассмотреть из-за выключенного света и, увидев, что кто-то выглядывает из окна жилого дома с фонарем, пошел пить в паб, посчитав, что женщине помогут.

– Мисс Бернс носила шарф? – спросил я.

– Да, красный, – ответила Лили. – Он был на ней сегодня, как обычно.

– Кому-нибудь еще что-то известно о благотворительности миссис Белл?

– Пока ящики получали только те, кто делал аборты, – ответил молодой, но уже морщинистый, парень, чье дряблое лицо было измазано углем. – Беатрис пообещала начать раздавать их нуждающимся на днях.

– Не смейте принимать благотворительную помощь, – громко сказал я и окинул взором присутствующих, убрав руки за спину. – Все собранные вещи инфицированы сибирской язвой.

– Ваше тело будет покрыто некротическими струпьями, – продолжила мисс Дю Пьен, отойдя от мертвого тела женщины, – повысится температура, начнутся головные боли, сопровождающиеся слабостью. Если гнойное воспаление расположится на лице, то повысится вероятность смерти от удушья, вызванного сильным отеком.

Выслушав наше предупреждение, кучка калек подозрительно переглянулась между собой и сделалась серьезной, агрессивно настроенной.

– Вы врете! – воскликнула за спинами старуха, грозя пальцем. – Те, кому помогли, не больны!

– Зачем нам говорить неправду? – поинтересовался я. – Беатрис специально раздала несколько незараженных ящиков, чтобы получить огласку.

– Потому что вам, аристократам, всегда всего мало! Вы не побоитесь отобрать последнее у простых рабочих, на чьих плечах держится все производство в этой стране!

– Ради бога, делайте, что хотите, – ответил я, – но помните, что простым рабочим проще попасть к патологоанатому, чем к терапевту.

Клаудия принялась оправдываться, пыталась вразумить обезумевших от бедности людей, готовых принять хоть инфицированные вещи, лишь бы сэкономить побольше денег. Но у нее ничего не вышло. Слова врача только усиливали вражду нищих.

– Мисс Дю Пьен, не тратьте свои силы на попытки убедить наивных болванов, – сказал я, отводя расстроенную женщину в сторону от раздраженных людей. – В любом случае, мы их предупредили, а решения они пусть принимают сами. Пока я опрашиваю жителей дома, попросите полицейского разогнать эту толпу отребья. Он ожидает телегу у дороги.

– Будьте осторожны, Итан. В квартирах этих варваров хранится масса опасностей, особенно для человека, одетого в дорогой фрак.

Обойдя дом и войдя внутрь, я пошел на третий этаж, ненароком оглядываясь по сторонам. Здесь, в вонючем скопище, можно было ожидать чего угодно, и стоило внимательно следить за всем, ведь никогда не угадаешь, когда к твоей спине подставят острый нож.

Лестница скрипела, казалось, прогнила изнутри. Я осторожно переступал со ступеньки на ступеньку, боясь провалиться в подвал. Давнишняя вонь от сырости, смрад и едкий старческий запах немощи со скорой кончиной забили мне легкие, и я поспешно закрыл нижнюю часть лица шарфом, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить вдыхаемое зловоние.

– Кто там? – донеслось из квартиры, когда я постучал. – Уходите! Мы ничего не знаем!

– Ну да, ну да! Соседи! Как в чужие гости ходят любовники – это все видят, а как убийца орудует под окном, так никто ничего не слышал и не знает. Мое имя Итан Брандт. Частный детектив. Вы обмолвились, что знаете человека, который видел преступника. Это так?