1888

Дверь открыла сухая старуха, глуховатая на оба уха, отчего мне пришлось повторять слова по несколько раз подряд. Вопросы, касающиеся ее имени, она не расслышала или просто не захотела на них отвечать.

В полупустой каморке одиноко стоял стол с двумя стульями, на один из которых незнакомка села и продолжила штопать мужскую рабочую рубашку. Чуть левее от запыленного окна находилась самодельная кровать с причмокивающим, дремлющим, мерзнущим стариком, укрытым несколькими пледами, а в небольшом осыпавшемся камине догорали литературные труды известных писателей.

Немолодая женщина, заметив, что последняя книга почти истлела, отложила иголку с ниткой в сторону, без капли сожаления вырвала пару страниц из единственного оставшегося тома и подкинула их в огонь.

– Присаживайтесь на второй стул, – сказала она, снова садясь за работу, – только у него сломана одна ножка.

– Спасибо, но я еще не настолько отчаялся.

Она печально усмехнулась.

– Главарь Гончих будет злиться. Это уже вторая убитая проститутка из его паба с начала месяца.

– Кто видел преступника? – спросил я, остановившись напротив окна.

– А? – переспросила она и слегка наклонилась ухом в мою сторону.

– Спрашиваю, где человек, который может описать убийцу?

– Так вон лежит, на кровати. Муж мой.

Старуха подошла к нему и прикоснулась к плечу, чтобы разбудить. Вмиг старик бодро подскочил, оттолкнув жену в сторону, быстрым движением достал из-под подушки ножик, схватил меня за горло и с силой повалил на пол, замахнувшись оружием.

Женщина закричала, пытаясь оттащить его и попутно объясняла кто явился в их дом. Ни зонта, ни пистолета со мной в этот раз не было.

– Старый дурак! – вопила незнакомка, вцепившись в руку мужа, сжимающего нож надо мной. – Убьешь человека из высшего класса, главарь проломит тебе голову! Это детектив!

– Высший класс? – непонимающе переспросил он. – Ищейка?

Бандит осмотрел меня, увидел дорогой фрак, смертельно перепугался, прокрутил нож в руке, убрав в ножны, и помог мне встать, лепеча слова прощения.

– Это вы сейчас бродили с врачом вокруг трупа? – спросил старик, почесав место на шее, где виднелась татуировка банды Гончих. – Прошу прощения за нападение. Времена сейчас такие, каждого за убийцу считаешь. Хотя я и сам такой же. Ха-ха. В прошлом.

– Ваш шеф запрещает нападать на богатых людей? – спросил я, поправляя воротник рубашки и выбившиеся из прически волосы. – Глупый человек. Такую золотую жилу теряет.

– Новый главарь возглавил банду в начале лета. Он запретил грабить аристократов и смотреть в сторону зажиточных районов. Сказал, что нам следует забыть про вымогательства. Теперь мы добиваемся уважения не через насилие, а, главным образом, через бутлегерство и ростовщичество. Если шеф узнает, что какой-то джентльмен или дама пострадали по вине одного из членов банды, то наказывают всех. Грабеж и другие преступления сильно влияют на обеспечение защиты мистером Гилбертом.

– В полиции, видимо, поняли всю трудность простого дельца, вынужденного содержать маленький паб в неудачно расположенном месте, и всячески сочувствуют его беде.