Зима в Мадриде

22
18
20
22
24
26
28
30

— Монахини варят из детей суп и кормят им солдат Франко. Пожалуйста, пожалуйста, скажите, пусть они меня отпустят!

— Видите, кто ее вырастил, — рассмеялась сестра Тереза.

— Это все злостная ложь красных. — Сеньора Бланко хмуро взглянула на девочку. — Ты плохой ребенок, раз говоришь такие вещи. А теперь снимай одежду и покажись медсестре. И отдай мне это!

Она протянула руку к шерстяному ослику, но девочка сжала его крепче. Лицо сеньоры Бланко побагровело от гнева.

— Отдай его мне! Слушайся меня, маленькая коммунистка!

Она схватила игрушку и резко дернула — ослик разорвался пополам, из него высыпалась вата. Beata пошатнулась, а девочка с криком отскочила, забилась под кровать и стала выть, прижимая к лицу голову осла — все, что у нее осталось. Другую часть сеньора Бланко бросила на пол.

— Вот сучка…

— Замолчите! — рявкнула на нее Барбара и обратилась к девочке: — Это получилось случайно. Может быть, я смогу починить твоего ослика.

Девочка потерла щеку головкой игрушки:

— Фернандито, Фернандито… Она убила его.

— Отдай мне твоего Фернандито. Я зашью его. Обещаю. Как тебя зовут?

Девочка, не привыкшая к доброму тону, подозрительно поглядела на нее, а потом сказала:

— Кармела. Кармела Мера Валера.

У Барбары свело живот. Мера. Фамилия друзей Берни. Они жили в Карабанчеле. Барбара вспомнила, как ходила к ним три года назад — дородный дружелюбный отец, замученная работой мать, больной туберкулезом мальчик. Девочка там тоже была, в то время лет восьми.

— У тебя… у тебя есть семья?

Закусив губу, девочка покачала головой:

— Был большой взрыв. Потом я нашла пустой подвал для нас с Фернандито.

Она заплакала, тихо, мучительно всхлипывая. Барбара протянула к девочке руку, но та отползла подальше, продолжая безутешно плакать.

— Господи, да она, наверное, не один год прожила на улице! — Барбара встала.

Было ясно, что о знакомстве с родными девочки, семье коммунистов, ей лучше не упоминать.