Бусько нашёл слуг Кристина, кладовые, запасы, и уже в них хозяйничал. От страха исполняли приказы… Сам он, по праву завоевателя, обчищал все уголки, вытаскивал из них всё, что только представляло какую-либо ценность, грабил, как добычу, а бабам велел готовить напиток.
Таким образом, князь, войдя в большую комнату, нашёл всё, что было нужно для приёма, и Буську, командующего очень важно и решительно. Большое усилие, на какое решился князь, сильно его утомило и он, по своей привычке, бросился бы на постель отдыхать, если бы в его голову не пришла Фрида и её приказы. Поэтому он сел к столу.
Бусько хотел его развлечь потешным рассказом о сильной тревоге жены Кристина и о нём – но князь не хотел слушать. Он хотел быть активным.
Подали еду, он приказал позвать Дразгу, который немедленно появился. Знал он князя достаточно добродушным и послушным; он удивился, когда услышал, что тот говорит изменившимся и приказным тоном.
– Я на время вам доверю Золоторыю, но отвечаете мне за неё головой.
Дразга только поглядел на него.
– Да, – говорил князь с запалом. – Меня научил опыт, что нужно быть суровым. Буду жестоким, буду безжалостным и вы тоже должны им быть. Я буду вынужден на короткое время отдалиться… потому что на одной Золоторые не остановлюсь. Там ждёт меня Ульрих. Я тотчас еду… Вы остаётесь здесь. Поручаю вам этого негодяя Кристина. Не давайте ему высунуться из темницы! Хлеб и вода! И вы за него мне отвечаете.
Дразга внимательно слушал, но князь вдруг опёрся на руку, погрузил глаза в пол, замолчал. Ему уже не хватало дальнейших приказов. Он попросил коня. Он хотел забрать с собой только десяток людей.
Бусько в этот раз остался на страже при Дразге.
Князю нетерпелось похвалиться своим успехом Фриде, а кроме того, ему обещали, в случае захвата Золоторыя, подкрепления от Ульриха, Арнольда и Доброгоста, которые предлагали идти вместе с ним захватывать другие замки. Фрида ручалась за братьев, а через отца Бодчу которым распоряжалась, была уверена, что вынудит их дать подмогу наречёному.
Практически с таким же запалом, с каким бежал к открытым вратам Золоторыи, теперь полетел князь к Дрзденку, зная, что там нетерпеливо ждут его или вестей от него. И правда, Фрида, которая его вооружила на эту экспедицию оружием, людьми и мужеством, не могла ни минуты отдохнуть, беспокойно ожидая окончания дела, которое сама приготовила.
Она была уверена, что Кристин напьётся, что рыбаки сдержут данное слово, но она боялась чего-то неожиданного, а больше всего легкомыслия и переменчивости Белого. Малейшая помеха могла его так же легко оттолкнуть, как дал уговорить себя на этот шаг.
В постоянном ожидании посла Фрида вышла на башенку над воротами, откуда было далеко видны окрестности. Её сердце забилось, когда увидела кучку всадников, скачущих прямо к замку. Не подлежало сомнению, что ей везли желанную новость. Она издалека узнала самого князя и сначала испугалась. Ей казалось, заключая из поспешности, что он мог сбежать. Она закусила губа и сдержала вздох; всадники быстро приближались.
Затем князь увидел её, а скорее по белой вуали на голове догадался, что это была она; поднял вверх руку, давая знак, которого она ещё не поняла. Она наклонилась к воротам, когда всадник громким голосом воскликнул:
– Золоторыя наша!
Фрида побежала его встретить, а тут же подошли и Ульрих, и Доброгост, ожидающие тоже.
Он повторял всё громче:
– Золоторыя наша!
Фрида бросилась к нему с радостным криком.
Князь улыбнулся с большой гордостью и уверенностью.