История татар Пензенского края. Том 1,

Еще в 1908 г. в канун Курбан-байрама Г. Тукай написал стихотворение «Сегодня праздник», выразив в строках:

Весельем нынче полон мир, сияньем красок разных,Но отчего так? Знаю я: сегодня праздник, праздник!

Правда, спустя несколько лет, поэта одолевает разочарование, и в канун того же праздника «Курбан-байрам пишет стихотворение «Осенние ветры».

Осень. Ночь. Уснуть нет силы. За стеною ветер плачет;То не ветер: люд голодный в страхе смерти лютой плачет.«Мой любимый сын, рабочий, не имеет корки хлеба», —Это мать – земля родная, к нам заботливая, плачет.

Сегодня снова поле религиозной благотворительности очень обширное, но, тем не менее, недостаточно наполненное. Тема благотворительности и взаимопомощи как никогда востребована всем обществом, и она требует отдельного рассмотрения. Скажем лишь только о части деятельности, которую сегодня оказывают религиозные главы того или иного Духовного управления Пензенской области. Так, руководство Чеченской Республики в 2015 г. сделало большой подарок мусульманам Поволжья – 3 тысячи овец для принесения в жертву на Курбан-байрам. Часть этого немаленького подарка, а именно 700 овец, получил и Сурский край. Мясо жертвенных животных, преимущественно, распределяется среди нуждающихся, сирот, малоимущих жителей нашего региона. 11 сентября 2016 г. на территории Соборной мечети города Пензы Духовное управление мусульман Пензенской области организовало детский мусульманский праздник в честь Курбан – Байрама. При содействии Благотворительного фонда «Радуга» около 2300 детей Пензенской области получили сладкие подарки, смогли посмотреть и принять участие в увлекательной программе с аниматорами. Около 700 кг мяса жертвенного животного было роздано для нуждающихся, малоимущих, инвалидов и сирот.

На сегодняшний день для большого интереса требуется более широкая и массовая организация благотворительной помощи религиозных организаций, так как данный вид деятельности подразумевает не только материальную, но и духовную помощь всем нуждающемся, что, несомненно, имеет большое значение в идеологически нестабильном обществе.

Мифология и легенды татар-мишарей

«Когда явится холера, или скотский падеж, кругом деревни обходят с плугом. Мужчины и женщины здесь не участвуют, но только незамужние девушки, у коих в это время голова бывает раскрыта, они одеваются в самую лучшую праздничную одежду, распускают себе волосы, подпоясываются новыми платками и запрягаются вместо лошадей в плуг. У всех в руках бывают кнутья. Участвуют здесь еще старухи. Одна старуха едет впереди верхом на помеле; волосы у нее также растрепаны. Другая старуха держит ручки плуга, гайкает, бьет девиц и правит ими, как лошадьми посредством вожжей. Третья старуха едет также сзади на помеле. В это время никого не пускают в деревню и осмелившегося въехать забьют до смерти; равным образом и из деревни не выпустят никого. Надеются, что холера убежит, и падеж скота прекратится от такого противного и страшного зрелища».

Кайюм-Насыри. «Поверья и обряды казанских татар, образовавшиеся мимо влияния на жизнь их суннитского магометанства».

Мифология татар-мишарей Пензенской области богата как различного рода преданиями, так и фантастическими представлениями о мире, преимущественно почерпанного из языческой культуры. Большой интерес представляют многочисленные пережитки в идеологии мишарей. Они сохранились до наших дней в виде местных верований. Проникновение ислама в Среднее Поволжье принято считать с начала X в. н. э. Утверждается, что мусульманскую веру якобы приняла сначала феодальная знать булгаро-буртасских племен, но преобладающее большинство тюркского населения вплоть до начала XX в. оставалось языческим. Об этом наглядно иллюстрирует книга В. А. Гордлевского «Элементы культуры у касимовских татар» (Рязань, 1927). Автор посетил с научной экспедицией в начале XX в. г. Касимов и подробно описал языческие верования местного татарского народонаселения. Гордлевский пишет: «Номинально христиане с XIV в. и финны, очевидно, коснели в язычестве; жизнь, однако, брала свое: то от мусульман (служилых татар), то от христиан – колонистов испытывали они удары, разбившие целостность их миросозерцания, и впитывали в себе элементы христианско-мусульманские. Но, замедлив обрусение, мусульманство невольно способствовало сохранению обломков язычества: борьба шла сначала между мусульманством и христианством, а язычество было противниками недооценено… Так, в Касимовском крае скрестились три культуры: языческо-финская, мусульманско-татарская и христианско-русская.

Духовенство пришло в Касимов со стороны, из губерний – Тамбовской. Пензенской, Казанской и др., – в уезде образовались наследственные династии мулл (ахуны в Касимове, муллы в Царицыне), да и в других селениях. Очевидно, между касимовцами достойные кандидаты отсутствовали. Указные муллы, понятно, осуждали все, что противно было шариату, но паства была настроена враждебно к исламу, и духовенство должно было идти на уступки. Мечети (деревянные), понастроенные на левом берегу Оки, пустовали; чтобы приохотить язычествующее население к мечети, муллы разрешили вход в мечеть в лаптях, без совершения омовения. Религиозные воззрения касимовца представляют сложные синкретизм трех религий, это, так сказать, троеверы. Но за последние 100–150 лет произошел громадный сдвиг в сторону омусульманивания и параллельно отатарения.

На мечеть население перенесло старые представления, сохранившиеся у него о храме или о «капище». Касимовские женщины приходили в ханскую мечеть со свечами и, положив их на подоконник, зажигали и скоро опять тушили. На стенах долго, как вспоминает ахун, были следы о копоти… Языческие обряды живы и в городе, и в селениях. В краткой биографической заметке об ахуне с 1790 г. при ханской мечети Абдул-Вахиде Девлекамове сказано (со слов внука, ахуна М. А. Девлекамов), что ему удалось вывести из употребления языческие (черемисские) обряды, но отголоски их докатились до XX в.»[300].

Древнейшие верования татар о богах были связаны, прежде всего, с древнетюркским небесным божеством Тенгри, который у татар Поволжья представлялся как один Бог. Его имя встречается в тюрко-татарских эпитафиях, начиная с XIII в., а также в поэме Кул Гали «Сказание о Юсуфе» («Кыйса-и Йосыф»). Восприятие Тенгри как единого Бога и другие его сущностные характеристики в целом не противоречило восприятию Аллаха, и по этой причине переход в ислам для древних татар происходил безболезненно, хотя и продолжительно во времени, и именно это восприятие позволило сохраниться в верованиях и традициях татар чисто языческие компоненты. Постепенно имя древнетюркского Тенгри стало тождественным с именем Аллаха. В древних мусульманских надгробных плитах оба имени и символы Тенгри в виде схематических изображений солнца встречаются одновременно. Все это еще раз свидетельствует о том, что ранний ислам был совершенно не таким, каким мы его сегодня знаем. Суфийский, следовательно, полуязыческий компонент данного течения был составляющим.

Тенгрианство было порождено обожествлением природы и почитанием духов предков. Тюрки поклонялись предметам и явлениям окружающего мира и умели смотреть на природу как на существо одушевленное. По представлениям татар Тенгри ниспускал на землю гром и молнию, и они часто служили как орудия наказания провинившихся людей. Ибн Фадлан сообщает о булгарах: «Если молния ударит в дом, то они не приближаются к нему и оставляют его таким, как он есть… И они говорят, что этот дом того, на ком лежит гнев бога»[301].

По этой причине татары запрещали использовать в качестве топлива и для строительства деревья, пораженные молнией, ибо прикасание божественной силы считалась сверхъестественным и тайным. Но в то же время, лучина от такого дерева могла служить лечебным средством, а камни, найденные на месте удара молнии, считались оберегами против поражения молнией. Огонь от молнии запрещалось заливать водой, для его тушения использовалось молоко черной коровы.

Характерной особенностью древних верований является распределение обитания божеств по зонам во Вселенной. К небесной зоне относили светлых и преимущественно доброжелательных по отношению к человеку божеств и духов. Эти мелкие божества (ангелы, архангелы и т. д.) ниспускали и доносили приказы бога на землю. К земной зоне – различных божеств и духов окружающей природы, домовых и духов в хозяйственных постройках, духов огня и ветра, болезней, а также духов умерших.

Мир сверхъестественных низших духов, по представлению татар, был тесно связан с людьми, а человек, так или иначе, соприкасался с этими «нечистыми силами»: дома, во дворе, в поле, в лесу, в бане, у воды и т. д. Благосклонность одних оберегала семью от невзгод, покровительствовала домашним животным, оберегала жилища и дворы.

КУЛЬТ ЖИВОТНЫХ, особая форма религиозных верований и обрядов в почитании животных. Татары верили, что их тотемным животным, предком был Белый волк. Так, в одной распространенной древнетюркской легенде говорится, что род Ашина из дома Хунну (Сунну) был разбит в сражении и совершенно истреблён. Остался в живых лишь десятилетний мальчик, которого пожалели из-за малолетства и, отрубив у него ногу и руку, бросили в болото. Мальчика подобрала и вырастила волчица. Через десять лет юноша был убит, а волчица скрылась в долине, окружённой горами, и родила там десять сыновей, от которых берут начало десять тюркских племён. В татарской сказке «Ак буре» (Белый волк) фигурирует волшебный волк-оборотень, который часто меняет своё обличье, помогает герою и превращает его врагов в каменных идолов. В татарском фольклоре волк выступает огромным существом, достигает длины до 60 метров. Сила и огромные размеры волка метафорически сравниваются с Алыпом, общетюркским героем.

По китайским источникам, лучшие части кавалерии назывались волки. Слова «тюркский хан» и «волк» были синонимами, а знамени была изображена волчья голова. Тэнгрианство и культ животных имели широкое распространение у татар Золотой Орды. В 1312 г. хан Узбек якобы вырезал 70 царевичей чингизидов, которые не отказались от языческой веры отцов.

Койгорыш, «птица счастья» по поверьям татар-мишарей Среднего Поволжья считался покровителем семьи. Мишари верили, что эту птицу можно было обнаружить среди только что рожденных телят и жеребят. Так, в ряде селений местные жители перед посевом резали петуха. Для урожая вся деревня собиралась весной в поле, резали животных, птиц. Потом ставили чашку; туда сыпали, кто сколько мог, – рожь, яйца, деньги. Половина всего раздавалась беднякам, а часть (семян) развевалась по ветру птицам (часыу садакасы).

Другие же низшие существа находились в постоянной вражде с человеком, навязывали непристойные, в частности сексуальные, действия и поступки. И единственным существенным способом борьбы с этими демонами татары видели в обращение к Аллаху с молитвами (дуа). Но, тем не менее, в комплексе верований мишарей значительное место принадлежало обрядам, предназначавшимся для умилостивления этих сил природы. Вообще татарские баснословные существа можно разделить на две группы: 1) существа, живущие на суше и 2) существа, обитающие в воде. К первым относятся: убыр, албасты, аздяка, аждаха, уряк, бичура, абзар-ияси (йорт анасы), шурэле, джин и диу-пэри (пирь). Ко вторым: су-йяси (су анасы) и юха.

Особым почитанием пользовался «дух земли» («жир пясе»), который покровительствовал полям и посевам. Для умилостивления жир пясе ежегодно после весеннего сева совершали общественное моление с жертвоприношениями (тавык келэве). На общественные деньги покупали овцу, приготовляли бузу, варили кашу из пшена. Но корни это обряда келэве – языческие, а древние тюрки называли его «Андир-шопай» (от языческого бога Индра и змея).

Мусульманским учением предусматривалось специальное моление о ниспослании дождя (Салят аль-истиска), которое совершается соответствующей сурой из Корана. На территории Пензенской области иногда сопровождают это моление закланием баранов при присутствии муллы. В c. Кочалейка, например, курбан-байрам называют келяу. Место, где совершался обряд, называли керемет. Перед трапезой мужская половина общества совершала молитву (намаз). Кости жертвенного животного после пиршества закапывали в землю.