История татар Пензенского края. Том 1,

Фрагмент из книги В. А. Гордлевского «Гадания татарок на жениха»

Татары, как и прежде, любят пользоваться различными приметами о погоде и здоровье. Здесь объектами наблюдений являются домашние животные, птицы и звери, речка, цветение деревьев и трав, солнце, луна и небосклон, а также части собственного тела (например, чешется ухо, ладонь, нога и т. д.). Живы татарские приметы о приходе в дом гостей, как желанных, так и нежеланных. У пензенских татар есть «добрые приметы» (например, случайное одевание одежды наизнанку), так и «плохие приметы»: каркающая на крыше ворона, завывание во дворе собаки, день недели – вторник как нежелательный день для крупных начинаний или длительной поездки, арттан кычкыру (кричать вслед уходящему человеку) и т. д.

Народное творчество

В жизни татар нет почти никакой поэзии. Музыка, живопись, художества чужды татарского элемента. Умение татарина играть на музыкальных инструментах составляет редкое явление, даже гармоника – народно-русская музыка, доставляющая большое удовольствие крестьянству, не берется рукой магометан. На татарском пастбище скота не раздается трели пастушеской тростинки. Пение татарина всегда монотонная, протяжная, наводит только уныние и печаль. Изображений и портретов нигде не увидишь у татар. По мнению магометан, портрет, изображающий собой мертвого человека, не имеющего дыхания и жизни, потребует от живописца и художника человеческую душу, и последний, не имея силы и власти оживотворить портрет, сообщить движение жизнь, нигде не найдет себе покоя и будет испытывать и переносить сам в себе страшные мучения.

«Пензенские епархиальные ведомости», 1892, № 15.

Народное творчество татар в своем развитии проходило как в условиях оседлости и под влиянием булгарской государственности, так и кочевого образа жизни, который был характерен для большинства тюркоязычных народов того времени. В течение длительного времени этот конгломерат различных кочующих племен и народов, имеющий тесные контакты с мусульманским арабско-персидским миром, позаимствовал у последних многие прогрессивные общественные и философские мысли. Нельзя не отметить, что на освоенных землях Дикого поля происходило также сближение культур тюркского и мордовского народа, а позднее и славянского, что в значительной степени отразилось на формировании культуры и быта татар-мишарей.

Множество фольклорных произведений перешло от периода золотой Орды и стало общим достоянием тюркских народов. В устном народном творчестве татар-мишарей были представлены самые разнообразные жанры: бэеты (баиты), короткие и длинные песни-стихи, нашиды, сказки, эпосы, легенды, героические сказания, пословицы, поговорки. Среди жанров татарского народного творчества особое место занимают эпические сказания-дастаны. Образцы фольклора предков татар были письменно зафиксированы еще в 922 г. Ибн Фадланом и Махмудом Кашгари в 1072 г. В 1918–19 гг. в Берлине Робер публикует образцы мишарского фольклора населенных пунктов Темниковского уезда Пензенской губернии. Основное изучение фольклора началось в сер. 1950-х гг. экспедициями Института языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР.

Собственно, эпос у татар-мишарей раньше не был распространен отдельно. Распространение получили бэеты (баиты), своеобразный жанр, присущий татарской народной поэзии и по своей сущности близкий к балладам. Для баитов характерна своеобразная музыка. Слово «бэет» арабского происхождения и имел двухстрочную строфу. Большинство баитов татар-мишарей Пензенского края относится по времени создания ко 2-й пол. XIX – нач. XX вв. В баитах, воспевались важные исторические события (войны, крестьянские восстания). Они слагались иногда после каких-либо исключительных происшествий (внезапная смерть, гибель, убийство и т. д.).

Абдулла Кротов

Среди мишарей наиболее распространены баиты о войне («Япон сугушы баите»), о лашманах («Лашман баите»), о трагической смерти («Суга баткан Айша» и др.). Были баиты, повествующие об эпизодах первой русской революции («Чынны баите», «Урта Элезэн баите»). Значительное место занимали баиты о социальной несправедливости и протесте против угнетателей («Солдат баите», «Ярлы егет баите», «Сабирулла баите» и др.)[306].

До наших дней дошли баиты о братьях Сак и Сок («Сак-Сок бэете»), превратившихся вследствие проклятия матери в птиц; повествования об убийстве отцом дочери Маршиды, о героине антинаполеоновских войн – девице Шамсикамар.

Как известно, для баитов характерно повествование о первого лица. Абдуллу Кротова (1919–2004) называли «Татарский Гомер из Большой Поляны». Будучи слепым от рождения, но обладая тончайшим музыкальным слухом и феноменальной памятью, он запомнил и сохранил для потомков более 50 старинных песен татар-мишарей. Среди мишар Среднего Поволжья широко распространен баит «Абдельман купич», в котором воспевается удалой купец родом из с. Шыгырдан (ныне Р. Чувашия). Судьба его оказалась печальной – за печатание денег его арестовали и сослали в Сибирь[307].

Среди мишарей имели широкое распространение сказочные и легендарные истории книжного происхождения. Так, например, в предании о происхождении названия с. Сулеймановка Неверкинского района рассказывается о роде Сарбая. Существуют также легенды о событиях и конкретных персоналиях, которые якобы основали такие татарские села, как Кутеевка и остальные из т. н. региона «Алты авыл», Индерка, Бестянка, Пенделка и др.

Баиты же слагались не только на основе сказок, легенд и народных преданий, но нередко имели и подлинно исторические события. Эдуард Салихзянович Касимов (Касыймов), известный татарский учёный-филолог, записал в середине прошлого века со слов Абдуллы Нарбекова (1886 г.р.) из с. Суляевки Лопатинского района баит «Урта Әләзән бәете», сочиненный жителем Средней Елюзани Сулейманом Ашировым. События происходили осенью 1905 г., в разгар Первой русской революции в населенных пунктах Средняя и Верхняя Елюзань. Крестьяне Средней Елюзани ограбили и сожгли имение боярина Никонова. Сам боярин сбежал, но крестьяне сожгли и принадлежащий ему спиртзавод. На следующий день подняли восстание и крестьянская беднота (видимо, крепостные) помещика Попова. Тогда объединяются все жители окрестных деревень: мордва, русские, татары. Этот народный бунт день ото дня становился все сильнее и сильнее, а руководителем восстания становится мулла и просветитель Хафиз Бахтеев, отец известного ученого-биолога Фатиха Хафизовича Бахтеева. Губернатор был вынужден вызвать из Саратова казачьи войска, которые очень жестоко подавили это восстание. После этих событий и был сочинен баит с многозначным припевом «Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы» («Эх, плеть казака, сильно жжет спину»).

УРТА ӘЛӘЗӘН БӘЕТЕБастовкага бармый калган чукрак булганга Хәлил.Страшина допрос ала: «Право слово, не ходил».Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Тугай Шабан атын җигә, хатыны җиләнен кия.Кызлар әйтә: «Әти, кәбәм, өстәлләрен дә төя»Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.«Өстәлләрен алмас идем, гурничәмнең күрке юк,Бармас идем шул Поповка, зур улымның бүрке юк».Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Әкел җиккән берләнтин ат, әмән чалгы сатучы.Чаадаевныкы Микифор – Шатун хатынын атучы.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Бочкар әйтә хатынына: «Чыгып җикче син атны».Итәк аска тавык тыккан Исәнәй Бочкар хатыны.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Бүренеке, ди Айса, капчык теккән зобыннан.«Элке бодаен ташыек, он ташырбыз соңыннан».Бүре Айсасы фытыр бирә боярский ашлыктан,Казаклар авылга килгәч, качып быра ташлыктан.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Күрәйнеке, ди Йоныс, зүр булса да бик дурак.Казакларны бик хәйләкәр, тез аска суга юрап.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Авылга казаклар килә бунтовәиклар хакыннан,Өч верховой казак бара Рәкүж Яхъясы артыннан.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.Әләзәннеке бер карт, ди, дывнып бара җыенга,Бунтовщиклар җәфасыннан очрадык кыенга.Әй, казак камчасы, сыртка тия ачасы.

В легендах пензенских татар, как было уже нами отмечено, живут баснословные существа су-бабасы, су-анасы, убыр, бичура и др. В сказки о животных и волшебные сказки также нередко привносятся бытовые детали, а также сатира, обличающая богачей. Происхождение таких сказок более позднее. Многие сказки, такие как «Ярлы Билал», «Жэннэт сакчысы», «Чыдамады», «Карунбай», показывают расслоение в мишарских деревнях. Всеобщее разорение крестьянских хозяйств, обнищание и затруднительное положение народных масс становились сюжетными линиями большинства сказок. В сказке «Ярлы Билал» говорится о крайней бедности крестьянина Билала, который трудится не покладая рук, но не может преодолеть нищету. В «Жэннэт сакчысы» описан сюжет, где солдат, вернувшись с войны в родное село видит картину полного разорения и гибели своей семьи.

Р. Г. Мухамедова подчёркивает в своей книге устное творчество татар-мишарей, и отмечает, что некоторые легенды имеют очень древнее происхождение. Например, легенда «Зухра», которая содержит рассказ о превращении змеи в прекрасного юношу, детей – в соловья и ласточку, а женщину – в голубку. Ряд легенд были связаны с историей возникновения селений, их названий, а также они нередко отражали взаимоотношения между жителями отдельных деревень и отношения между проживающими по соседству мордвой, чувашами и русскими.

Обрядовая поэзия мишарей существенно отличается от обрядовой поэзии казанских татар. Особенно это видно на примере свадебной поэзии пензенских татар. Значительное место в фольклоре мишарей занимали в прошлом свадебно-обрядовые песни, характерное исполнение плачей-причитаний невесты. В Кузнецком и Неверкинском районах утрата причитаний произошла не позднее сер. XIX в. высказываются предположения о том, что причитаний здесь не было вообще[308].

Лирические песни делятся на тематические группы: песни о родине, о тяжелых условиях труда, о поиске счастья на чужбине, о непростой женской судьбе. В целом поэтическое творчество татарского народа развивалась в условиях колониального гнета на протяжении длительного периода времени, что в конечном итоге и наложило отпечаток на характере этого своеобразного поэтического жанра. Есть в фольклоре пензенских татар и застольные песни, а также ритуальные, заклинательные, корильные, песни величания, благодарности, благопожелания, юмористические, короткие обрядовые и игровые, плясовые песни и т. д.

У татар-мишарей, кроме лирических, была еще группа песен на общественные темы. С течением времени, по мере изменений условий жизни народа, менялось и содержательная составляющая песен, а прежние переставали бытовать. В песнях «Батрак жыры» («Песня батрака»), «Ярлы егет» («Бедный джигит») и «И, дуслар» (Эх, друзья») вновь раскрывалась тяжелая судьба и печальная участь бараков, которые за неимением выкупа-калыма не могли жениться на своих возлюбленных девушках. Пока они батрачили, незаметно проходила жизнь.

Татары-мишари, как мы знаем, много времени и труда тратили на отходническом промысле («на шабашках»). Были сложены такие песни, как «Егет йори мал очен» («Джигит работает ради заработка»), «Шаулама, камыш» («не шуми, камыш») и др. Но и в таких песнях подчеркивалось, что люди идут на «шабашки» не в погоне за «длинным рублем», а в поисках выхода из беспросветной нужды.

Большое количество сюжетных песен посвящено любовной лирике. Брак в татарской семье также всегда имел важную составляющую в жизни, и ему придавалось громадное значение. Разумеется, эта тематика не могла не отразиться и в устном творчестве татар-мишарей. Как известно, хищническая суть капиталистических отношений всегда ставила во главу угла имущественный фактор, который при заключении брака приобретал решающее значение. В татарской деревне, в частности, зажиточные крестьяне в погоне за большим калымом нередко выдавали своих дочерей-подростков за богатых стариков. Такого рода лирические песни особо затрагивали сердца и души людей, ибо справедливость в России всегда имела первостепенное значение.16