Известно, что татары являются самыми крайними националистами, преследуют едва ли не исключительно свои национальные цели, относясь в большинстве случаев подозрительно и враждебно к иноверцам. Они мало податливы на влияние окружающих народностей, но со своей стороны оказывают сильное воздействие на них и претворяют в себе народности слабейшие. Лишь благодаря школе они достигают больших успехов в деле прозелитизма. Мелкие народности Поволжья отатариваются под влиянием магометанских школ. То же происходит на наших глазах с киргизами и башкирами, где татарские муллы и учителя делают свое дело путем школы и проповеди, превращая добродушных кочевников в фанатичных магометан. Сообщая твердые религиозные устои жизни магометан… магометанская школа естественно находила всегда защитников и приверженцев. Находясь под обаянием этой школы, долгое время нарушение ее основ считали нарушением постановлений религии и даже падением самой национальности»[340],[341].
У конфессиональной, религиозной школы, несомненно, было велико значение в сохранение религиозных и житейских устоев татарского народа. Но, тем не менее, она страдала многими недостатками и, как следствие, с течением времени пришла к признанию о ее несостоятельности. Помимо неудовлетворительной внешней обстановки этой школы, ее бедности, неподготовленности преподавателей, медресе и мектебы страдали своей односторонностью всего учебного процесса. Конфессиональная татарская школа преподавала исключительно религиозное образование и воспитание.
И. Н. Мавлюдов в своей диссертационной работе о татарской деревне 20-х. гг. характеризует религиозные школы следующим образом: «Однако около 95 % всех конфессиональных учебных заведений, оставались оплотом традиционного мусульманского общества. Поэтому учебные заведения оказались в эпицентре довольно жесткой идеологической борьбы за умы подрастающего поколения, поскольку они являлись наиболее эффективным инструментом воздействия на общественное сознание. Среди архивных документов встречается большое количество документов, написанных на арабском языке, что является доказательством распространения грамотности среди татарского населения. Другой вопрос заключается в том, что понималось под термином неграмотность. Под неграмотностью татарского населения, как и других национальных меньшинств, подразумевалось незнание русского языка. Изучение русского языка по мусульманским канонам считалось грехом. Поэтому в силу того, что русский язык являлся не только государственным, но и языком делопроизводственным, татарских крестьян можно считать условно неграмотными»[342].
Тот же уже упомянутый автор многих книг о татарах Я. Д. Коблов писал по этому поводу: «Между тем жизнь шла вперед; в жизни оказались необходимыми познания другого порядка, без которых практически обойтись никаким образом нельзя. Как бы ни огораживали себя татары «китайской» стеной от влияния других народностей, они не могли не видеть, что из общеобразовательных школ выходят люди развитые, чем из конфессиональных школ, что другие народности, как более образованные, будут иметь перевес над ними. Начали появляться статьи и романы, угрожающие, что если татары будут продолжать оставаться на прежнем уровне образования, то через 100–200 лет их ожидает неминуемая гибель[343].
Но надо заметить, что на этом месте Я. Д. Коблов явно искажает подлинное состояние дел. С татарской школой, как мы знаем, боролись не отдельные чиновники или миссионеры, а боролись на официальном государственном уровне. Ко всему вышесказанному надо добавить, что своей борьбой против светской образованности татар, правительство преследовало, как мы уже отметили, цели русификаторского направления и денационализации народа. Правительство считало, что приобщение к русской литературе и культуре в конечном итоге приведет к обрусению инородцев.
Большинство татар, как писали об этом христианские миссионеры, «вследствие ложной боязни, как бы их дети не утратили веры или не усвоили взглядов, противоречащих религии, избегали отдавать детей в русские учебные заведения и пытались решить вопрос об общем образовании иным путем – путем строения национальных мусульманских училищ, в которых дети могли бы получать образование, не подвергаясь опасности утратить верования или свою национальность». Отмечалось также, что идея о создании национальной общеобразовательной школе появилась в «чаду революционного брожения после 1905 г.», когда одновременно возникла у некоторых «мелких народностей» мечта создания собственной автономии и которые «потеряли всякое чувство меры» в преследовании своих национальных целей, стремлении к сепаратизму. Они мечтали о своей татарской автономии и распространяли эти мечты в народ – о национальной школе, с правительственной субсидией, но без правительственного надзора, с изгнанием русского языка (и русских преподавателей) и с преподаванием всех предметов на татарском и даже на турецком языке[344].
Создание же собственной светской школы было пределом мечтаний значительной части татарской интеллигенции, но мусульманское духовенство преимущественно было против этого. После революции 1905 г. татарам все же разрешили учиться в русских учебных заведениях. Появились русско-татарские школы в с. Лямбирь, Мочалейка, Татарская Пишля и других населенных пунктах. Наряду с магометанскими школами при Кочалейской и Мочалейской мечетях Чембарского уезда существовали и филиалы медресе Уфы и Астрахани, которые готовили кадры священнослужителей.
«НУР» («Свет»), первая национальная еженедельная газета на татарском языке. Первый номер вышел 2 сент. 1905 г. в Петербурге. До этого времени издание периодической прессы на татарском языке было запрещено. Учредитель и издатель – Гатаулла Баязитов, общественный и религиозный деятель. Газета печаталась арабским шрифтом. В отчете о татарской прессе на территории Пензенской губернии за 1913 г., приведенном в «Пензенских епархиальных ведомостях», газета упоминается как наиболее распространенная среди татар наряду с газетами «Казан Мухбири», «Курхид», «Тарджеман», «Вакт» и «Юлдуз».
Издававшиеся к тому времени татарские национальные газеты – «Юлдуз», «Нур», «Казан-мухбири», «Тан-юлдузы», «Вакт» и др. затрагивали вопросы о создании национальном мусульманском университете. Стоял остро и вопрос создания общемусульманского языка и образования единого «мусульманского народа», игнорируя при этом другие мусульманские народы – башкир, киргиз и т. д. Начиная с 1818 г. и по 1880 г., татарской интеллигенцией в высшие инстанции царского правительства было подано несколько проектов об организации средней школы европейского типа для татар. Как отмечает А. Г. Сабиров в своей исследовательской монографии «Татарская философия: история, сущность и роль в духовном развитии татарского народа»: «Среди них были проекты В. В. Радлова, Ш. Марджани, Х. Фаизханова, Р. Фахрутдинова и др. Р. Фахретдинов, например, настаивал на открытии учебного заведения с двумя отделениями, в первом из которых преподавались бы «духовные», а во втором – светские предметы, как-то: арифметика, геометрия, алгебра, география, философия, химия, астрономия, медицина, ботаника, история, логика, механика, право и др. Все тщетно. Политика народного просвещения на деле превратилась в политику народного затемнения»[345].
Многие газеты выходили лишь в течение короткого времени. Возникали в скором времени другие, часто под другими названиями. Для открытия газет требовалось получить разрешение властей, которые всячески сопротивлялись и отказывались позволить иметь мусульманам свои печатные издания. Газеты подвергались тщательной цензуре, и поводом для закрытия издания могло послужить любое непонравившееся властям слово. Консервативность и массовая неграмотность российских мусульман являлись препятствием для широкого распространения и развития печатных изданий. Татарская периодика, пережившая бурный рост в 1906–1908 гг., скоро под жесточайшей реакцией многие татарские издания, особенно социал-демократического направления, вновь закрылись. Из выходивших в той или иной степени либеральных татарских изданий к концу 1911 г. сохранились лишь
Еще в конце 80-х гг. XIX в. наряду со старометодными стали действовать новометодные (джадидские, усул джадид) медресе, где, как мы отмечали, кроме религиозных дисциплин изучали светские. Этот пореформенный период, связанный, в том числе, с отменой крепостного права в 1861 г., ознаменовался в развитии народного образования заметными успехами. Вот тогда и выдвинулся на передний план вопрос о создании национальной светской школы, вокруг которого, как мы увидим ниже, развернулась острая борьба между различными слоями общества и духовенства. Особое внимание уделялось русскому языку. Этот пункт муллы категорически не принимали, как и русское образование в целом, и всячески препятствовали внедрению его в школы при мечетях, впрочем, как и замену традиционных религиозных дисциплин другими науками.
Вводились новые методы обучения, в частности звуковой
Татарский просветитель Исмаил Гаспринский (1851–1914) начал свои преобразования с реформы начальной школы, издав в 1884 г. букварь
Идеологи джадидизма Ш. Марджани, Х. Фаизханов, И. Гаспринский, М. Бигеев, Р. Фахретдинов и др. после революции 1905 г. составили ядро партии «Иттифак аль-Муслимин», отстаивавшей идеи конституционной монархии, местного самоуправления, всеобщего избирательного права, демократических идей и т. д. Среди них были и представители духовенства. С произведений этих просветителей, а еще раньше – произведений И. Хальфина, Г. Утыз-Имяни, Г. Курсави, начинается критика ортодоксального мусульманского богословия и призыв к свободомыслию. Именно они сделали первые попытки обратить внимание на вставшие насущные проблемы.
ГАСПРИНСКИЙ (ГАСПРАЛЫ) Исмаил Мустафович (21.03. 1851–24.09. 1914), выдающийся татарский просветитель, издатель и политик. С его именем связано основание светского просветительского движения – джадидизм, радикально изменившего суть и структуру начального образования во многих мусульманских странах. Его новые методы обучения с успехом применялись на всей территории России, в том числе в Пензенской губернии. Им была написана и издана серия учебных пособий для национальных новометодных школ и несколько художественных произведений. При активном участии Гаспринского в 1905 г. был создан «Всероссийский союз мусульман». Стоял у истоков Всероссийского профессионального союза полиграфических работников, распространял идеи организации многочисленных «Обществ воспомоществования бедным мусульманам» и «Библиотечных обществ». В 1883 г. Гаспринскому было разрешено издавать первую российскую тюрко-славянскую газету «Переводчик-Тарджеман». Через газету его идеи распространялись в Крыму, Поволжье, Идел-Урале. Эти события были хорошо описаны в романе Мусы Акжигитова «Хисаметдин менла». В 1905 г. наладил издание журнала для женщин, в 1906 г. выпустил первый юмористический журнал. Являлся создателем еженедельника – органа мусульманской фракции Государственной Думы Российской империи – газеты «Миллет» («Народ»). Был женат на Зухре Акчуриной – дочери потомственного купца, крупного мецената, фабриканта и просветителя, выходца из Пензенской губернии Акчурина Тимербулата Курамшевича.
Они выступали за развитие тюркских языков и литературы, изучение светских дисциплин, использование достижений науки, равноправие женщин. Но главным недостатком джадидизма было то, что татарская буржуазия чрезмерно увлеклась проектом «модернизация» и бездумно игнорировали положение собственного народа. Не зная толком русского языка и самой России, свои конформистские отношения с властью они главным образом использовали в борьбе против фанатичных мулл.
В итоге скоро мусульманское духовенство стало быстро раскалываться на два лагеря: прогрессистов и традиционалистов, или, как мы упоминали – на джадидистов и кадимистов. Возникшие противоречия внутри мусульманского духовенства стали происходить в открытые конфликты, сопровождаемые иногда поджогами новометодных школ, шантажом учеников и их родителей. Ортодоксальное духовенство всячески настраивало население против новых преобразований, занимались доносительством во властные структуры.
На состоявшемся в 1906 г. в Нижнем Новгороде III Всероссийском мусульманском съезде снова были высказаны пожелания, чтобы во всех населенных пунктах были открыты школы начального образования для детей мусульман, а в некоторых – и двуклассные училища. Обучение в этих школах должно быть на родном языке с арабским алфавитом. Изучение русского языка в начальных школах не обязательно, а в средних школах русский язык входил бы в программу как предмет обучения. При этом содержание преобразуемых начальных классов должно было отнесено за счет государства. Управление школами и наблюдение возлагались на самих мусульман, из которых образуются и дирекции. «В городах, где признано будет нужным, при гимназиях должны быть открыты пансионы, в которых изучалось бы вероучение и литературный язык… В медресах должна быть улучшена учебная и хозяйственная части со внесением в программу научных предметов. Особое внимание должно быть обращено на изучение литературного турецкого языка
«ТАРДЖЕМАН», татарская национальная газета российских мусульман, издавалась в г. Бахчисарае (Крым) с 1883 по 1918 г. Исмаилом Гаспринским. До конца 1905 г. «Тарджеман» оставался фактически единственным источником информации от Стамбула до Кашгара в китайском Восточном Туркестане. Издавался на русском языке и на «тюрки» – первом литературном тюркском языке нового времени. Газета существовала на средства мусульманских промышленников: братьев Рамиевых, Акчуриных и Зейн аль-Абидина Тагиева.
ebooksa