Комиссары. 1917—1942 гг.

Более 10 тыс. политработников были направлены на переподготовку, из них на курсы командиров полков – 500 человек, на курсы командиров батальонов и дивизионов – 1650 человек, остальные – на курсы командиров рот и батарей.

Одновременно с введением единоначалия по решению ЦК партии весь политсостав прошел переаттестование. В октябре 1942 г. для политработников были установлены общие с командирами воинские звания. Политические работники получали новые звания соответственно роду войск, в которых они служили. Как правило, политработникам среднего и старшего звена действующей армии звания присваивались соответственно: младшему политруку – лейтенант, политруку – старший лейтенант, старшему политруку – капитан и т. д. В военных округах многие политработники, особенно старшего звена, получили звание на категорию ниже. В конце ноября политорганы закончили работу по присвоению общих с командирами воинских званий политсоставу.

Потери политработников, особенно в начале войны, были очень велики. Политруки в отдельных частях заменялись по три-четыре раза. В этот период выбыли из строя тысячи подготовленных политработников, имевших значительный опыт партийно-политической работы. В это же время огромный размах работы по формированию новых соединений и частей в начальный период войны требовал значительного количества политработников.

Только для соединений, формировавшихся с августа 1941 г. по февраль 1942 г., потребовалось свыше 50 тыс. политработников, из них значительное число на должности старшего и высшего политсостава – военных комиссаров и начальников политотделов дивизий и бригад, военных комиссаров штабов и полков[283].

Военные советы, политорганы, политработники внесли значительный вклад в укрепление боеспособности, воинской дисциплины в армии и на флоте в военные годы. Они поднимали боевой дух армии, словом и личным примером вдохновляли воинов на борьбу с врагом, многие из них были примером для бойцов и офицеров. Около 100 тыс. политработников отдали свою жизнь ради победы над германским фашизмом. Только флот потерял 2230 политработников – одну треть всех политработников к концу войны.

Первым среди политработников звания Героя Советского Союза в годы войны был удостоен Тихон Пименович Бумажков. В конце июня – начале июля 1941 г. он создал партизанский отряд имени Красного Октября и стал комиссаром отряда. Взаимодействуя с частями Красной Армии, отряд наносил удары по тылам и штабам противника. 6 августа 1941 г. комиссар Тихон Бумажков и командир отряда Федор Павловский первыми из партизан были удостоены звания Героя Советского Союза.

Первый Указ о присвоении звания Героя Советского Союза политработникам Красной Армии был издан 15 августа 1941 г. Этим документом высшей награды были удостоены заместитель политрука радиороты 415-го отдельного батальона связи 22-го Эстонского территориального стрелкового корпуса Северо-Западного фронта Арнольд Мери и секретарь партийного бюро 245-го гаубичного артиллерийского полка 37-й стрелковой дивизии 19-й армии Западного фронта старший политрук Кирилл Осипов.

В 1941 г. звание Героя Советского Союза было присвоено шести политработникам: комиссару эскадрильи старшему политруку Б.М. Васильеву, военкому эскадрильи Н.М. Дудину, комиссарам танковых подразделений А.П. Кириченко, М.К. Кузьмину, Ф.Н. Самохвалову, батальонному комиссару Н.М. Руденко. В августе 1941 г. под Новгородом, израсходовав все патроны и гранаты, младший политрук Александр Панкратов бросился на вражеский пулемет и закрыл его своей грудью. Это первый в истории Великой Отечественной войны случай, когда советский воин закрыл грудью амбразуру вражеского дота. А.К. Панкратову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

В числе удостоенных звания Героя Советского Союза: комиссар 267-й стрелковой дивизии Василий Дмитриев, комиссар разведывательной роты 383-й стрелковой дивизии Спартак Железный, комиссар эскадрильи 66-го штурмового авиационного полка Петр Битюцкий, комиссар роты противотанковых ружей 35-й гвардейской стрелковой дивизии политрук И.П. Герасимов, начальник политотдела 83-й бригады морской пехоты Черноморского флота полковой комиссар А.И. Рыжов.

В 1943 г. число Героев Советского Союза по сравнению с 1942 г. возросло в 3 раза. Широкую известность в войсках получили в этот период заместитель командира 146-го истребительного авиационного полка по политической части майор В.Н. Буянов; политруки роты И.Е. Бармин, С.Н. Васильев, В.К. Витин, Д.Р. Еретик, А.Ф. Кретов, Г.Я. Моисеенко; комсорг полка политрук В.А. Канкава; комиссары батальона В.С. Лусманашвили, И.В. Шикун и др. За участие в форсировании Днепра под огнем противника звание Героя Советского Союза получили 49 политработников. Среди 11 603 Героев Советского Союза, удостоенных этого звания в годы Великой Отечественной войны, было 356 политработников[284].

По принадлежности к видам вооруженных сил и родам войск политработники – Герои Советского Союза – распределяются следующим образом: пехотинцев – 247, танкистов – 31, артиллеристов – 20, летчиков – 16, моряков – 12, представителей инженерных войск – 12, воздушно-десантных – 8, пограничных – 5, других родов войск и партизан – 13 человек.

Звание Героя Советского Союза присвоено 36 комиссарам, политрукам, заместителям командиров рот, батарей по политчасти; 137 комиссарам, заместителям командиров батальонов, дивизионов, эскадрилий, полков по политчасти, 51 партийному организатору, секретарю партийного бюро частей, батальонов и равных им подразделений.

Писатель Константин Симонов в статье «Комиссары» 31 марта 1971 г. писал: «Среди многих людей, с которыми я в разные годы встречался на фронте, в моей памяти живут те армейские политработники, которых я мысленно по-прежнему называю комиссарами. И не только потому, что в ту пору, когда я их встречал, существовал институт военных комиссаров, и не только потому, что они носили тогда комиссарские звания, а еще и потому – и это, наверное, самое главное, – что они были комиссарами по духу и то высокое понятие, которое мы вкладываем в слово „комиссар“, подходило к их образу жизни, к их поведению на войне.

Я вспоминаю четырех комиссаров. Двое из них отдали жизнь за Родину, а двое, пройдя всю дорогу войны от начала до конца остались живы, и у меня есть счастливая возможность до сих пор писать им письма и получать от них ответы.

Комиссара 287-го стрелкового полка 25-й Чапаевской дивизии старшего политрука Никиту Алексеевича Балашова я встретил впервые в конце августа сорок первого, в боях под Одессой, в разбитом бомбежкой и артиллерийским огнем хуторке Красный Переселенец. Я видел в тот день Балашова, только что вышедшего из многочасового непрерывного боя. Он был без фуражки, в совершенно выгоревшей гимнастерке и пыльных рваных сапогах. Он был усталый, но веселый, потому что полк отбил за день все атаки. И таким же веселым, задорным, не теряющим присутствия духа я видел его на следующий день на переднем крае, когда его полк отбивал новые атаки, а их было на следующий день четыре и каждая, как было написано потом в донесении, „силою до полутора полков“.

Этот человек поразил меня в те дни не только своим хладнокровием и веселым бесстрашием, но и цельностью своей натуры, полнотою той душевной жизни, которой он жил на войне. Война не вышибла из него ничего человеческого, она была не в силах переменить его. Если можно так выразиться, он был нравственно сильнее ее. И, наверное, именно поэтому был любимцем и душою полка, в чем я смог собственными глазами убедиться на следующий день, когда мне пришлось быть с ним на переднем крае среди людей, которых он знал так же хорошо, как хорошо они знали его.

Пятнадцатого мая 1943 года умерший от ран замполит дивизии гвардии полковник Балашов был похоронен в Сухиничах, на площади Ленина. Его провожали в последний путь две тысячи бойцов и командиров его дивизии, а от Военного совета 16-й армии надгробную речь произнес ее командующий генерал-лейтенант Баграмян, сказавший, что дивизия потеряла пламенного большевика, смелого воина, человека, который беззаветно любил Родину и беспредельно ненавидел врага…»

Далее в статье Константин Симонов рассказывает о своих встречах на фронтах с членом Военного совета корпусным комиссаром Андреем Семеновичем Николаевым на Чонгаре во время первых боев за Крым, с комиссаром 104-го артиллерийского полка на Рыбачьем полуострове Дмитрием Ивановичем Ереминым, с бригадным комиссаром Владимиром Александровичем Грековым во время тяжелых боев за Сталинград, после войны – генерал-полковником. Все эти разные люди по своему характеру и по складу своей души действовали на войне и в жизни с точки зрения комиссарских принципов и комиссарской этики[285].

Щербаков Александр Сергеевич (1901–1945 гг.). Начальник Главного политического управления РККА (1942–1945 гг.). Член ЦК партии с 1939 г., кандидат в члены Политбюро ЦК с 1941 г., депутат Верховного Совета СССР. В 1936–1937 гг. 2-й секретарь Ленинградского, в 1937–1938 гг. – 1-й секретарь Восточно-Сибирского (Иркутского) и Донецкого обкомов партии. С мая 1941 г. – секретарь ЦК ВКП(б). В этом же году возглавил Московскую партийную организацию. В 1942 г. – начальник Главного политуправления РККА. В 1943–1945 гг. – заведующий отделом международной информации ЦК ВКП(б). Генерал-полковник.

Награжден шестью орденами.