Пункты (а) и (б) я возмущенно игнорирую, а по поводу (в) говорю, что на это можно не надеяться. Фелисити резко отвечает, мол, она не понимает, что я имею в виду.
Снова тупик.
Привожу последний аргумент: Касабьянка с детьми уедут в Плимут к дантисту, Роберта не будет дома, а слугам я сказала, что обед сегодня не нужен. Фелисити сдается, и я сразу же предлагаю все отменить. Она яростно протестует, и мы уходим переодеваться.
Извечный
Вынуждена удовольствоваться жакетом и юбкой из коричневого твида, желтым шерстяным джемпером – его рукава ужасно мешаются под жакетом, – желтым платком, художественно повязанным на шее, и соломенной шляпкой с блестящей лентой, причем шляпка выглядит слишком летней по сравнению с остальным нарядом. У Фелисити более удачный вариант: очаровательное платье в черно-белую клетку, короткая ворсовая куртка коричневого цвета и черная фетровая шляпка, прекрасно дополняющая образ.
Касабьянка услужливо подгоняет к крыльцу автомобиль, вымытый ради такого случая, и сообщает, что стартер, кажется, сломан, но, возможно, сработает на склоне. А рукояткой он заводить не советует – пытался, и мотор взбрыкнул. Можно подумать, мы имеем дело с опасным диким зверем, а не с дряхлым автомобилем.
Говорю Касабьянке «спасибо», детям – «пока», завожу мотор, но он тут же глохнет. Фелисити не к месту спрашивает: «Не очень-то хорошее начало, да?»
Касабьянка, Робин и Вики настроены более оптимистично. Они резво толкают автомобиль, и ближе к дороге мотор снова заводится. Через четверть мили Фелисити сообщает, что, кажется, кто-то из детей прицепился к машине сзади. Останавливаюсь, нахожу Робина и сердито его отчитываю. Он выглядит пристыженным. Смягчаюсь и говорю, что на этот раз прощаю. Он сразу веселеет, машет нам рукой и улыбается, оседлав живую изгородь.
Первые десять миль мы почти не разговариваем. Фелисити спрашивает, как поживает Та ужасная женщина, ну, которая носит нелепый плащ и читает книги. По описанию сразу угадываю, что речь идет о мисс Пэнкертон, и отвечаю, что, Бог Миловал, я не натыкалась на нее уже несколько недель. Еще мы обсуждаем летние наряды, племянников Фелисити, леди Б., которая сейчас катается на яхте по Средиземному морю, и далекие школьные годы.
После паузы в разговоре Фелисити изменившимся голосом спрашивает, подъезжаем ли мы уже. Да, подъезжаем. Перед поворотом останавливаемся, чтобы припудрить носы, и к маленькому красивому коттеджу в стиле королевы Анны[327] прибываем молча.
Нахожусь почти в таком же оцепенении, как Фелисити, и не могу понять, зачем вообще предприняла эту поездку. Оставляю машину в дальнем конце изысканного дворика, где она смотрится особенно отталкивающе и убого. Нарядная горничная в бело-лиловом платье и чепце ведет нас по коридору, отделанному узорчатыми панелями, в гостиную, которую проектировали и обставляли, не думая о затратах.
Горничная говорит, что мадам в саду, и уходит ее искать. Фелисити просит меня по-французски (почему не по-английски?): «Скажи, что я ничего не понимаю в литературе». Энергично киваю, и тут появляется прославленная хозяйка дома.
Она ведет себя приветливо и непринужденно, и мы с Фелисити постепенно выходим из оцепенения. Вскоре к нам присоединяется некая особа в голубом платье и пенсне, которую нам представляют как «моя подруга, мисс Постман». Затем появляется «моя кузина, мисс Крамп», и мы идем обедать. Сижу подле хозяйки, которая со знанием дела рассуждает о современной поэзии. Отвечаю кратко и уклончиво. Фелисити оказывается рядом с «моей подругой, мисс Постман», которая весьма неудачно начинает разговор с любезного признания, что ей очень понравилась книга Фелисити. Хотелось бы послушать, как Фелисити с жаром открещивается от причастности к каким бы то ни было книгам, но не могу, поскольку вынуждена сказать что-нибудь достаточно убедительное о Мейсфилде[328], хотя не помню ни одного его произведения.
Затем хозяйка говорит о своих книгах, «моя подруга, мисс Постман» вставляет умные хвалебные комментарии, я поддакиваю, а Фелисити с кузиной молча изображают интерес.
Таким образом мы благополучно добираемся до кофе в «лоджии», и Фелисити вдруг демонстрирует невиданный доселе талант, поскольку знает латинские и английские названия каждого куста и цветка.
Хозяйка проводит ей подробную экскурсию по саду, и они обсуждают садоводство. Мы с мисс П. следуем позади, но не обращаем внимания на флору, потому что мисс П. рассказывает, какая Карина (очевидно, имея в виду хозяйку, которую зовут Шарлотта Уолли) Идеальная и Прекрасная. И Произведения у нее Замечательные, и Стиль Письма, и Характер, и столько в ней Жизненной Энергии и Очарования!
Я без конца поддакиваю и вполне понимаю, почему Карина позвала мисс П. с ней жить. (Совершенно уверена, что ни Фелисити, ни дорогой Роуз в голову бы не пришло расхваливать меня гостям подобным образом, если бы вдруг представился случай.)
Далее мисс П. рассказывает, что они дружат уже много лет и она ухаживает за Кариной, когда та болеет. Карина не отличается крепким здоровьем и совершенно никогда не отдыхает.