Навстречу мне полетела огненная удавка – заклинание, способное устрашить подавляющее большинство магов восьмого уровня. Оно и выглядит очень эффектно, когда на тебя летит, – этакий раскаленный толстый канат, так и рвущийся обвиться вокруг твоей шеи, удушив тебя, да еще и поджарив при этом…
Но я прекрасно понимал, что достаточно шагнуть в сторону, чтобы избежать смерти, что и сделал. Противник явно рассчитывал на что-то другое, что должно сработать против меня, пока я буду зачарован видом огненной удавки, серьезного заклинания десятого уровня. Так и есть – краем глаза я заметил огненные осадки, скастованные над самой головой. Кувырком ушел в сторону, избежав обоих заклинаний, и наградой мне стало шокированное выражение лица Джерапа. Он осознал, что только что слил кучу маны на комбинацию, которая должна была стать убойной для мага восьмого разряда, а я жив и здоров… Вот теперь у него маны должно остаться не так уж и много….
Все же он, решив, что мне просто повезло, попробовал использовать еще одно мощное и затратное заклинание десятого уровня и скастовал водяной всполох. Думал, видимо, что я запаникую, когда в меня внезапно с близкого расстояния полетит острая и широкая плоскость воды… А я просто подпрыгнул повыше в самый последний момент, позволив заклинанию, способному разрезать десятерых таких, как я, полететь безобидно дальше.
Ну и скастовал сразу же ледяную каплю в его адрес. Он потрясенно шагнул в сторону, не веря, что я в полном порядке. Не в состоянии понять, почему такие мощные заклинания не убили и даже не напугали мага восьмого разряда, да тот еще и сам перешел в атаку?
Вот теперь ни о каком прежнем эмоциональном равновесии у него речи больше не шло… Он стал метать в меня малозатратные заклинания, но как-то механически, без души и фантазии. Воздушные стрелы и капли льда – явный признак того, что на серьезное заклинание у него больше нет маны. Но у меня с этим был порядок. Я зашагал на него, и он подался назад, отступая к воздушным щитам, которые недавно кастовал, сражаясь с Харманом, – они еще не растаяли в воздухе.
Отступление своего дуэлянта трибуны встретили разочарованным гулом. Что не добавило ему энтузиазма и спокойствия.
А затем я начал атаковать его огненными шарами, уклоняясь от его простых заклинаний и по-прежнему заставляя пятиться. Потеряв эмоциональное равновесие и веру в себя, он совсем забыл, что позади него все еще полно его собственных воздушных щитов, и просто уворачивался от моих огненных шаров. Пока, наконец, я специально не направил один из них так, чтобы он угодил в воздушный щит, стоявший под нужным углом, и взорвался прямо за его спиной, в четырех метрах. Мощный взрыв стал неожиданностью для Джерапа и отбросил его на меня. Не убил, но уронил лицом вниз, нанеся серьезный урон. Я рванул к нему, чтобы закончить бой, рассматривая разные варианты. Если поднимется, получив возможность атаковать меня магией, тут же его добью воздушной стрелой или очередным огненным шаром. На такой короткой дистанции магия смертельно опасна. Если так и будет лежать, достаточно прыгнуть на него и заломить ему руку за спину, заставив сдаться. Мне понравился этот боец, и я был готов оставить ему жизнь.
Вот только ни то, ни другое делать мне не пришлось. Мимо меня в опасной близости пронесся огненный шар, взорвавшись спустя полсекунды о тело Джерапа. Только чудом я не получил серьезные ожоги, успев скастовать воздушный щит и присесть за него. Но выскочившую за пределы щита из-за такой спешки левую ногу все же сильно опалило, даже штанина загорелась. Это Харман, дурачина, так, видимо, взревновал из-за того, что оба противника в нашей дуэли будут побеждены мной, что наскреб маны на огненный шар и добил Джерапа, нисколько не заботясь о том, что параллельно может прикончить и меня. Вот же собака такая! Штанину я, конечно, погасил водяным покровом, но костюм за шестьсот золотых монет был непоправимо испорчен… Не говоря уже об ожоге второй степени на ноге…
Судья прокричал стандартную формулу, что дуэль завершена, и магический барьер исчез, а на трибуну выбежали лекари. Быстро убедились в том, что оба бойца от Бельбы мертвы. И, надо отдать должное, один из лекарей без колебаний подлечил мне тут же ногу, и очень умело.
Можно понять мое возмущение. Я искренне спасал Хармана, даже согласился на бесплатную двойную дуэль, чтобы выручить его из проблем. И что же он сделал в благодарность? Чуть не убил меня! А если бы я шагнул в ту сторону, где летел огненный шар, и он попал в меня? Мало ли Джерап приподнялся бы и метнул в меня какое-то заклинание, от которого пришлось бы уворачиваться?
Первая мысль – тут же вызвать этого честолюбивого негодяя на дуэль. Но я от нее сразу и отказался. В обычной ситуации вариант вполне нормальный. Но не в нашей. Мы тут очень нежеланное посольство с точки зрения местных влиятельных аристократов, и вокруг слишком много желающих нас убить. Следовательно, друг друга убивать точно не стоит.
Ну и еще одна мысль утешала при таком раскладе. Репутацию свою Харман подорвал капитально – все видели, что он сделал, и всем были понятны и его мотивы. Его теперь будут презирать и наши, и бельбийцы. Его чрезмерное честолюбие оказало ему дурную услугу – карьеры таким образом ему точно не сделать. Мартон все видел и все понял… А если нет, так ему опытные люди в его окружении подскажут…
Глава 10
Что-то мне подсказывало, что и без моих усилий домой Харман живым не вернется. Больших талантов он на дуэли не продемонстрировал, а желающих снова его выручить на двойной дуэли он теперь вряд ли найдет. Значит, кто-то из бельбийцев его вызовет достаточно скоро, и на этом его жизнь и закончится… Повезет, если просто отделается тяжелым ранением. Но, учитывая, что он на глазах бельбийцев хладнокровно добил Джерапа, вряд ли его пощадят.
Да и судьи, насколько я понял, настроены максимально жестко. Мог судья и остановить бой, когда Джерап упал, подраненный моим огненным шаром. Но нет, довел дуэль до двух смертельных исходов. Если они своих не берегут, то точно не будут заботиться о раненых из Аргента. Так что Харман все равно что живой труп, и нечего мне переживать из-за его совсем неправильного поведения.
Успокоившись, вышел с арены и стал подниматься на трибуны. Джоан налетела на меня вихрем и начала обнимать и целовать. Ну а что стесняться, мы же не в Аргенте, где от королевской племянницы требуется совершенно определенное по этикету поведение? Ее поступок вызвал аплодисменты, причем аплодировали и бельбийцы. Да, двое из их соотечественников погибли, но они определенно умеют уважать хороших противников…
А вот Харман, ступив вслед за мной на трибуны, тут же подвергся презрительному свисту. Побагровев, он поспешно свалил в сторону нашей делегации. Вот только и там никакого уважения к себе не снискал. Люди, которые перед дуэлью его наставляли и переживали за него, теперь брезгливо кривили губы и отходили в сторону при его виде. Только несколько фрейлин, включая Джюэль, не сильно соображающих в дуэлях, окружили его с радостными улыбками.
– Ненавижу этого негодяя! – прошипела мне Джоан в ухо, продолжая улыбаться на публику и обнимая меня. – Ты его сколько раз спас на этой дуэли, три раза, верно? А он что сотворил под конец?
– Да не обращай на него внимания! – махнул я рукой. – Козел, конечно, но руки марать об него не буду. Много и других желающих! Посмотри вон на бельбийцев! Они же не зря свистели, добивать поверженного другим противника неспортивно и у них. Хана ему… Может, уже и сегодня перестанет коптить это небо…
– Молодец, с политической точки зрения правильно мыслишь! – в очередной раз чмокнула меня в щеку Джоан. – Все же он любимый племянник министра иностранных дел, нечего ему помирать от твоей руки. Министр тот еще мстительный засранец. Но мне все равно хочется подойти к нему и хоть вилку, что ли, засадить в задницу!