Тетя Ханна легла в постель, но еще не спала к тому моменту, как вернулась Билли. Она услышала, как автомобиль остановился у дверей, и окликнула Билли, когда та поднялась наверх.
– Билли, милая, зайди ко мне. Я еще не сплю. Расскажи, как все прошло.
Билли встала в дверях. Лампа в коридоре освещала ее лицо. Глаза ее больше не сияли, а щеки побледнели.
– Все было очень хорошо, – вяло ответила она.
– Билли, почему ты так странно говоришь? В чем дело? Разве Мэри Джейн был плох?
– Мэри Джейн? Он был великолепен, тетя Ханна.
– Великолепен! – негодующе повторила старушка. – Да, конечно. При этом ты рассказываешь о вечере так, как будто вообще забыла, что он пел.
Билли в самом деле почти об этом забыла. Она обнаружила, что убежать из дома можно, а вот от самой себя – нет. Теперь она пыталась призвать на помощь все свои актерские способности.
– Все в самом деле было чудесно, тетя Ханна! – воскликнула она как можно веселее. – Все аплодировали, и кричали, и вызывали его на поклон. Мы им так гордимся! Но я просто устала, – добавила она тускло.
– Бедняжка! Конечно, ты устала. Ты похожа на привидение. Не стану тебя больше задерживать, ложись скорее. Кстати, Бертрам не пошел на свой банкет. Он заходил вечером, – вспомнила она, когда Билли собралась уходить.
– Бертрам! – она дернулась.
– Да. Он, конечно, хотел тебя видеть. Я ему совершенно не гожусь, – усмехнулась тетя Ханна. – А ты думала, он ко мне приходил?
Билли не ответила, потому что уже ушла. Много часов Билли боролась с собой (она всегда себя побеждала). Она должна уехать и понимала это.
Бертрам уже телефонировал и заходил лично. Он, безусловно, хочет ее увидеть – а она не может этого сделать, не рискнет. Если они увидятся, Билли будет выглядеть очень жалкой. Ей в самом деле хочется убить Искусство, придушить Честолюбие, разрушить Вдохновение и вообще всем мешать, если только при этом у нее будет Бертрам. Она строго спрашивала себя, есть ли у нее вообще гордость, не забыла ли она, что это из-за нее портрет мисс Уинтроп не удался. То ли потому, что художник влюблен в мисс Уинтроп, то ли потому, что он вообще не умеет любить.
Рано утром бледная Билли с покрасневшими глазами пришла в спальню к тете Ханне.
– Билли! – воскликнула шокированная тетя Ханна.
Билли присела на край кровати.
– Тетя Ханна, – начала она монотонно, как будто бы пересказывала выученный наизусть урок, – пожалуйста, выслушайте меня и постарайтесь не удивляться. Вы позавчера говорили, что были бы не прочь навестить свой родной город. Я подумала, что это очень хорошая идея. Если вы не возражаете, мы можем уехать сегодня.
Тетя Ханна села.
– Сегодня?