– Да? Я слышал, что здесь есть очень хорошие специалисты. Кто-нибудь из них должен справиться с вашим случаем. И давно это началось?
Лицо Аркрайта выражало искреннюю тревогу.
– Бросьте, Аркрайт, – сказал Калдервелл, яростно зажигая спичку, – я признаюсь, что никогда не выказывал особой страсти к работе. Но можно ли этого ждать от человека, который родился в целой дюжине рубашек разом? А я такой и есть, по словам Бертрама Хеншоу. Он же спрашивал, пытался ли я когда-либо поесть самостоятельно, и, возможно, он прав, потому что меня всегда кормили.
– Да уж пожалуй, – рассмеялся Аркрайт.
– И это правда. Я собираюсь есть самостоятельно и зарабатывать себе на пропитание. Я целый год не лазал по горам и не греб в каноэ. Я провел это время в Чикаго, знакомясь с Джоном Доу и Ричардом Роу [20].
– То есть с правом?
– Да. Я немного изучал его здесь, до нашей встречи несколько лет назад. Билли мне тогда отказала.
– Билли? Миссис Хеншоу?
– Да. Мне казалось, я вам говорил. Она отвергла мое примерно сотое предложение с таким пылом, что я утратил всякий интерес к Бостону и уехал. Но я вернулся. Друг моего отца пригласил меня сюда, сказав, что в его юридической конторе есть хорошее место. Я приехал месяц назад и принял его предложение. Потом уехал обратно за вещами. Теперь я снова здесь, и вы все обо мне знаете. Расскажите мне о себе. Вы выглядите свежим, как только что отчеканенная монета, хоть и сбрили бороду. Это реверанс в сторону Мэри Джейн?
Аркрайт махнул рукой.
– Михаэль Джеремайя, будьте так любезны. Мэри Джейн больше нет, – горько сказал он.
Калдервелл удивился, а потом хихикнул.
– Михаэль Джеремайя, – повторил он, глядя на тлеющую сигару. – Подумать только, как терзали меня эти таинственные буквы «М. Дж.». Вы хотите сказать, – добавил он, – что больше никто не зовет вас Мэри Джейн?
– Если им дорога жизнь, то нет.
– О! – Калдервелл с любопытством отметил, что в глазах собеседника вспыхнуло пламя. – Я понял, Михаэль Джеремайя.
– Спасибо, – Аркрайт немного расслабился, – честно говоря, я устал от Мэри Джейн.
– Хорошо, так тому и быть, – кивнул Калдервелл, задумчиво глядя на друга. – И все же расскажите мне о себе.
Аркрайт пожал плечами.
– Нечего рассказывать. Вы все сами видели. Я здесь.
– Хм. Очень мило, – фыркнул Калдервелл. – Ну раз вы не хотите рассказывать, я расскажу. Я видел Билли около месяца назад. Очевидно, вы пробрались в оперу, как и угрожали тем вечером в Париже, но вовсе не поете в водевилях, как вдохновенно пророчествовали. Впрочем, судя по суммам, которые зарабатывают звезды водевилей, смеяться над этим не стоит. Билли говорила, что вы два или три раза появлялись на сцене святая святых, в том числе в абонементном спектакле, и произвели своего рода сенсацию.