Ничуть не помогало и то, что он был голоден.
Он ел несколько часов назад, немного и невкусно. Но в кухне было тихо, там не велось никаких приготовлений к обеду (а должны были!), и это его не успокаивало. Он и представить не мог, где же Билли.
Раз или два он думал позвонить ее друзьям, но что-то его удерживало. Впрочем, он попробовал позвонить Мари, зная, что она, скорее всего, в новом доме и не ответит на его звонок. Отсутствие ответа его не удивило.
Бертрам, конечно, ни на одно мгновение не поверил в дурацкую историю Бесси Бейли. Но его задевало, что она могла предположить такое и что мисс Уинтроп и глупые дети все это слышали. Половину дружков Бесси он узнал – это были дети соседей, и он прекрасно понимал, что сегодня вечером жители Бекон-стрит будут над ним смеяться, сидя за столом. При мысли об этих столах он взвыл. Стол у него, правда, был, а вот никакого обеда на нем не было.
В личности таинственного мужчины Бертрам не сомневался. Это наверняка был Аркрайт или Калдервелл, и, возможно, тут как-то замешана и утомительная Алиса Грегори.
Вот бы Билли…
Пробило шесть, потом половина седьмого. Бертрам по-настоящему испугался и еще сильнее разозлился. И он по-прежнему был голоден. Он впал в ту слепую ярость, в которую испокон веков впадают голодные мужчины.
В десять минут восьмого в замке щелкнул ключ, и в холл вошли Уильям и Билли.
Было почти темно. Бертрам не видел их лиц. Он не стал включать света.
– Ну, – резко сказал он, – вот так ты, Билли, принимаешь гостей? Я приехал домой и обнаружил, что мисс Уинтроп уходит. Ей никто не открыл дверь. Где ты была? Где Элиза? Где мой обед? Билли, я не хочу ругаться, но есть пределы даже моему терпению, и эти пределы достигнуты. Я не могу не заметить, что, если бы ты чуть больше занималась домом и мужем и чуть меньше веселилась с Калдервеллом, Аркрайтом и Алисой Грегори… А где Элиза? – злобно спросил он, включая свет.
Наступила мертвая тишина. Когда Бертрам заговорил, Билли и Уильям остановились и больше не шевелились. Теперь Уильям хотел что-то сказать, но Билли его перебила. Она спокойно посмотрела мужу в глаза.
– Я спущусь вниз и подам тебе обед, – тихо сказала она, – Элиза сегодня не придет. Пит умер.
Бертрам бросился к ней.
– Умер! Билли! Так ты была с ним? Билли!
Но жена его не услышала. Она прошла мимо, не поворачивая головы, и поднялась наверх, оставив его объясняться с печальным Уильямом.
Глава XV
После грозы
Извинения молодого мужа были многообразны и приниженны. Бертраму было очень стыдно за себя, и у него было достаточно мужества, чтобы это признать.
Почти что на коленях он просил Билли простить его. В порыве самоуничижения он пришел в кухню тем вечером и жалобно умолял поговорить с ним, хотя бы взглянуть на него, дать ему понять, что он еще не окончательно презираем, хотя он сам прекрасно понимал, что ничего, кроме презрения, не заслуживает.
Поначалу Билли не разговаривала с ним и даже не удостаивала его взглядом. Очень тихо она готовила какое-то простое блюдо, не обращая на Бертрама никакого внимания. То, что она не оглохла, а только притворяется глухой, стало ясно несколько позднее, когда после особенно трогательного восклицания тени у ее ног, Билли то ли хихикнула, то ли всхлипнула. И тогда все закончилось, Бертрам схватил ее в объятия, а на пол упали и откатились в сторону и нож, и наполовину очищенная печеная картофелина.