Название звучало тревожно. Складывалось впечатление, что во имя красоты женщин в термах действительно приносили в жертву. Выживала только каждая третья. Именно этим счастливицам доставались вечная молодость, неземная прелесть и конское здоровье, подправленное в многочисленных парилках.
Круглый зал с каменным алтарем в центре был заполнен дамами в белых простынях. С маленькими плошками в руках они ходили возле этого алтаря и напоминали послушниц богини красоты. Услужливые храмовницы (в смысле банщицы) из больших мисок, стоящих на камне, насыпали и накладывали всевозможные косметические пасты, соляные кристаллы и сахарный песок.
На стенах зала висели мраморные таблички с «ритуальными» рецептами. В каждом объяснялось, что и куда втирать, а потом в какую парилку лучше нырнуть, чтобы вынырнуть полностью преображенной. Если, конечно, не угоришь и не выползешь на карачках, наплевав, что лицо обмазано пастой из цветной глины.
– Нам нужно омоложение! – категорично заявила Марджери, подхватывая пару деревянных плошек для паст.
Я многозначительно кашлянула. Тетка обернулась, окинула нас с Лидией критическим взглядом и прокомментировала:
– Не всем. Тереза, возьми «пробуждение богини».
Понятия не имею, что за богиня в конечном итоге во мне проклюнется, но пробуждать от летаргического сна ее предстояло травяной пастой, на вид и цвет совершенной гадостью. По-моему, такой возможно пробудить только богиню озверения. Специально два раза проверила рецепт на стене, еще у банщицы на всякий случай спросила. Надежды не было. Паста совершенно небожественно стекла с поварешки, как болотная жижа.
Видимо, мне предстояло превратиться в лесную деву. Но не ту, которая, не приминая сочной травы, как гибкая лань бежит по цветущим полянам, а дуб-бабу с зелеными волосами. Дальнюю родственницу бабы снежной.
– Возьмите еще тонизирующего сахара с морскими водорослями, – улыбнулась банщица.
И как будто мало мне всего травяного, обладающего запахом болотной жижи и, похоже, ею и являющегося, ложкой она щедро сыпанула сахарные кристаллы зеленоватого цвета и такого размера, что ими вполне можно было стесать кожу до костей.
– А вот это намажьте на волосы. – Рядом с сахаром плюхнулась ложка сероватой кашицы. – Очень хорошо для кудрей. Нанесите и наденьте шлем.
Она вытащила из корзинки нечто похожее на детский чепчик. И с помпоном! Я натуральным образом отшатнулась.
– Пожалуй, воздержусь.
– Ни в коем случае не воздерживайтесь! – воскликнула она с видом экзальтированного кастеляна, вручавшего Филиппу корзинку с леймаром.
– У меня руки заняты. – Пришлось продемонстрировать две наполненные тарелки.
– Да вы засуньте под мышку. – Банщица действительно попыталась подсунуть мне чепчик. – Почувствуйте себя богиней!
– Я уже вполне себя ощущаю.
– Станьте еще богичнее! Поверьте, хуже точно не будет.
В общем, эта фанатичная в деле преображений «храмовница» почувствовала во мне жертву. Но мне несказанно повезло! Мадам Торн решительно скомандовала отправляться в парилки, и я бросилась за нею следом, стыдно сказать, теряя по дороге сандалии и перегнав Лидию.
Марджери не успела открыть дверь, а я, наплевав на чувство собственного достоинства, манеры и строгую иерархию проходов через двери, сдвинула тетку и вперед нее протиснулась в горячее влажное нутро замка.