– Сколько? – Надя смотрит на него с веселым изумлением. – Вик, куда в тебя столько влезло?
– Я… хм… на нервной почве… всегда… Разогреть тебе? Остыло уже.
Надя отрицательно качает головой.
– Ты разве не знаешь, что я люблю на завтрак? – Она подходит к нему близко.
– Нет. – Он отрицательно мотает головой. – Кофе? Шоколад?
– А нам не надо-о, – поет Надя неожиданно, – ни мармелада-а, ни шоколада-а…
– Чего?
– А только маленьких… хотя нет, не маленьких… совсем даже не маленьких… – Надя сделала вид, что задумалась, а потом закончила торжествующе: – А только сладеньких, кудрявеньких… парней! – Она привстала на цыпочки, но поцеловать не успела – он сделал это первым. И, спустя пару минут и с трудом переводя дыхание, она закончила: – Вот он, мой любимый завтрак…
– Похоже, и мой теперь тоже. – Он не может удержаться и улыбается. Она такая… красивая и забавная, ершистая и домашняя… Он не может осознать все те перемены, которые происходят с ним, с его восприятием Нади. Но чувствует, что эта их новая взаимная интимность притягивает его к ней еще сильнее. А он думал, что сильнее некуда.
– Вик, как ты думаешь… – Она смотрит на него задумчиво, наклонив голову.
– Что? – У него все мысли о том, что он снова хочет ее целовать. И будет сейчас это делать!
– Как ты думаешь: приятно, когда от девушки пахнет мужским гелем для душа?
– Э-э-э… не знаю…
– Я вся пахну твоим гелем для душа. Ты будешь меня целовать?
– Конечно!
– Везде?
У него сбивается дыхание.
– Хорошо.
Надя положила руки на пояс халата. Одно ее движение – и у него ощущение, что он пропустил маваши гери[4]. У Вика не было возможности рассмотреть ее вчера… и сегодня ночью. Зато сейчас – смотреть не насмотреться. Халат синими волнами лежит у ее ног. Идеальных ножек. И всё остальное тоже идеальное. Ее одевает яркий солнечный свет, и только он. Этот свет показал бы все ее изъяны, если бы они у нее были. Или это Виктор просто ослеп от ее наготы. Он притягивает Надю к себе, целует беспорядочно – лоб, веки, виски, шепча между поцелуями – глупо, наивно, горячо, но молчать не может, а что-то другое говорить рано и страшно. Поэтому и шепчет ей на ухо, в глаза, в губы: «Хочу тебя. Хочу тебя. Умираю как хочу…»
Вокруг залитая ярким летним светом кухня, на столе остывший завтрак. А посреди кухни обнаженная красивая девушка и одетый в непритязательную домашнюю одежду парень. Они целуются, и им абсолютно плевать, как это всё выглядит со стороны.