– Витя… Пожалуйста… Мы неважно начали. Давай попробуем еще раз. Я хочу, чтобы ты меня любил. По-настоящему.
Недолгая пауза. И его тоже тихое и решительное:
– Хорошо. Конечно. Я… я буду любить тебя.
Она не сразу осознает, что он ее понял совсем не так, как она предполагала. А когда осознала – было уже поздно. На ней не осталось ни одного клочка ткани, она абсолютно голая. Потерянная, беспомощная от его таких нежных теперь пальцев. От его хриплого шепота на ухо:
– Маленькая моя… Тебе будет хорошо… Я обещаю…
Ей уже хорошо. Так хорошо, как не было никогда и ни с кем. Она теряет свое тело, разум, всё это принадлежит ему, его пальцам, его голосу. Ее рвут на части два абсолютно противоположных желания: чтобы он был так же нежен и нетороплив, и наслаждение длилось и длилось. И чтобы он усилил давление своих пальцев, и она… она…
– Вик… – со стоном непонятной ей самой мольбы она прогнулась.
– Сейчас, моя хорошая, сейчас… – шепчет он.
Что, сейчас? Куда он убрал пальцы?
И спустя бесконечное мгновение – его губы. Горячий упругий язык. Она не выдерживает. Кричит.
Он не успевает насладиться ею. Ее вкусом, ее доверчивостью и открытостью. Тем, что она позволяет ему. Лишь несколько сводящих с ума их обоих, бесконечно интимных и сладких поцелуев и она… Улетает. Разлетается на миллион осколков, исчезая из Вселенной. Нет ничего вокруг, нет даже собственного тела, которое сейчас выгибается и бьется под властью оргазма. А она сама где-то неизмеримо далеко, превратившись в невесомое бестелесное облако.
Надя приходит в себя так же, как и улетела – с легким прикосновением его губ к щеке. Тело нежится в его руках, лицом во вкусно пахнущую шею. Голова пустая, и нестерпимо хочется отключиться. Особенно когда он так гладит ее по обнаженной спине, перебирая волосы.
– Спасибо, – выдыхает Надя тихо.
– Тебе спасибо, – так же негромко отвечает он. Мягко целует в губы. – А теперь засыпай.
Она чуть двигается, устраиваясь удобнее. Живот царапает пряжка его ремня. Он одет, а она совсем голая. Это неправильно, так не должно быть. И именно с этой мыслью она позорно отбывает из реальности, уплывая в сон от ласковых прикосновений его пальцев.
Глава одиннадцатая
Встречи людей – кажется мне, порой похожи на встречи поездов… когда они, промелькнув друг мимо друга, равнодушно разъезжаются в глубокой ночи.
Он – идеальный плюшевый медведь. Снова. Да только обстоятельства теперь совсем иные. Кроме того, что она снова заснула, уткнувшись носом ему в грудь. Но то, что было до этого…
Вик аккуратно заворачивает ее в одеяло, принцесса даже не шевельнулась, позволяя себя укутать. Нет, не принцесса. И уже тем более не королева. Живая, настоящая. Его девушка. Имеет он право так сказать? Не знает, но хочется безумно. Выворачивающая душу нежность, так и не схлынувшее возбуждение и уже поднявший голову стыд – его начинает бить дрожь от этого коктейля. Надо пойти на кухню, попробовать что-то сделать с этим.
Машинально щелкнул кнопкой чайника. Будто он собирается чай пить, ага. Кухня не очень большая, нервно метаться по ней – неудобно. Проектировщики в свое время явно не подумали о юных психопатах, которым приспичит глубокой ночью сходить на этой кухне с ума от сладости и ужаса одновременно. Он утыкается лицом в ладони и тут же шалеет от нового, непривычного и дурманящего голову запаха. Это ею пахнут его пальцы. Его девочкой. Его Наденькой.