И они пошли.
– Ты, конечно, прав, это далеко не вся Москва. Есть спальные районы и метро, есть неубранные улицы и бездомные люди. И это тоже – город. Просто в один день нельзя обойти все. И, наверное, сегодня мне захотелось показать тебе ту Москву, которую я очень люблю.
Дуня остановилась перед кустом сирени и аккуратно наклонила цветущую ветку к себе, чтобы насладиться ароматом. Иван не пошел вслед за ней. Он стоял чуть в стороне и просто смотрел.
– Ну что, ты готов есть красный торт? – спросила Дуняша через несколько мгновений, присоединившись к нему.
– Ты знаешь, где их готовят?
– Конечно. В «Шоколаднице». Нам надо только выйти отсюда и найти ближайшее кафе.
– То есть не в ресторан? – уточнил Тобольцев.
– То есть ты сноб? – поинтересовалась Дуняша и окинула его взглядом с ног до головы.
Пришлось признать, что выглядел автостопщик… в общем, она могла понять моделей. Так непривычно было поначалу увидеть его в такой стильной почти классике. И Тобольцеву удивительно шли и темные джинсы, и рубашка, и старые неспортивные часы на запястье. Дуня все это заметила и сейчас, стоя напротив него, вдруг остро почувствовала, что проводит этот вечер с мужчиной. Не свидание, нет, просто прогулка и обещанный торт, как благодарность за Пашу, но… все равно. Перед ней стоял мужчина. Который вчера пусть и случайно, но так осторожно и так интимно до нее дотронулся. Иван что-то ответил, и Дуне пришлось сделать усилие, чтобы отвести глаза, и прийти в себя, и отогнать прочь совершенно ненужные и неожиданные мысли. И понять, что он сказал.
– То есть автостоп несовместим со снобизмом?
– Совершенно верно, Дульсинея.
– Отлично. Тем более тогда никаких ресторанов со звездами Мишлен. Мы направляемся в кафе. Ты хотел неотлакированную Москву? Добро пожаловать в место, куда ходят жители спальных районов, студенты и гости столицы. Ну и скоро доберутся фотографы-не-снобы.
Кафе нашлось без труда. И свободный столик тоже. Пока они ждали официанта с меню, Тобольцев спросил:
– Скажи, а если бы у тебя не сложилось с профессией дизайнера, кем бы ты стала?
– Реставратором, – не задумываясь ответила Дуняша. – Это очень сложная и очень ответственная профессия. Реставраторы – они как хранители. Именно эти люди дают новую жизнь старому зданию и берегут корни города. Старые дома – не просто ветхие строения, но и история страны, часть культуры. Иногда мне кажется, что Москва исчезает. Да, как и любой город, она не стоит на месте. Как ты сказал сегодня? Мегаполис. Москва – мегаполис. Без сомнения. Она расстраивается, украшается клумбами, летними кафе, детскими площадками. Современный город нельзя представить без высоких домов и огромных торгово-развлекательных центров. Все так. Но есть еще и другая Москва. Старая. Дореволюционная. И особняки. Есть Покровка, есть Пятницкая, есть Чистые пруды. Для меня такие места – это словно сердце города, понимаешь? А сердце – его надо беречь.
Было немного странно сидеть с ним снова за одним столиком в ожидании меню. Словно на один вечер возвратилась совместная дорога. Дуня замолчала. Он больше не задавал вопросов. Может, тоже ощутил это иррациональное чувство продолжающегося общего пути?
Наконец подошла девушка и оставила на столике два меню. Дуня быстро пролистала до страницы десертов и положила свою папку перед Тобольцевым.
– Заказывай на ужин что пожелаешь, а торт будем есть вот этот. «Москва».
– Ты все-таки специализируешься по городам, Дульсинея. «Ленинградский», «Москва»…
– И по цветам, – согласилась она. – Он красный.
ebooksa