Последний поезд на Ки-Уэст

Слышится громкий удар в окно, а следом за ним — звон разбитого стекла. Ветер снова разгоняется, завывает, оглушая меня пронзительным свистом, — ураган возвращается.

— Давай сюда остальные цацки, — приказывает мужчина. — И деньги тоже.

Где Энтони?

— Цацки давай, — повторяет он, размахивая передо мной ножом.

Не говоря ни слова, я иду к туалетному столику, где стоит прелестная деревянная шкатулка, которая так понравилась мне при первом осмотре комнаты. Я поднимаю крышку, сгребаю подарки Энтони и с горечью гляжу на украшения, привезенные с Кубы, — на ожерелье, принадлежавшее поколениям женщин нашей семьи, которое отец вручил мне в день свадьбы.

Это смешно, но когда я протягиваю этому типу украшения, которые он распихивает по карманам, ощущение такое, точно я отдаю кусочек своей семьи.

Мне хочется позвать на помощь, но он делает выпад в мою сторону, почти задевая острием ножа.

Я охаю.

— Заткнись, — приказывает мужчина.

И тут в комнату входит Энтони.

Он замирает, переводя взгляд с меня на мужчину, который приставил нож к моей шее, после чего роняет на пол еду, принесенную снизу.

Это уже не мой муж — я впервые вижу этого человека. У него на лице появляется маска, и теплота, с которой он обычно смотрит на меня, уступает место холодному, расчетливому взгляду. Он выглядит свирепо, и сейчас это вселяет в меня уверенность.

— Убери от нее руки. Ты же не за ней пришел, а за деньгами. Я дам тебе столько, сколько хочешь.

Энтони делает шаг — мужчина дергается и выбрасывает руку вперед, когда он подходит близко, так что еще чуть-чуть, и удар пришелся бы в живот.

— Не ты, — рычит грабитель, — пусть она.

— Деньги в ночном столике, — говорит мне Энтони на удивление спокойным голосом. — Достань и отдай ему. Ты поняла?

Я киваю.

— Опусти лампу, — приказывает грабитель, и я ставлю ее на пол.

Мужчины стоят друг напротив друга, а я подхожу к ночному столику, открываю ящик и начинаю копаться в нем — пальцы нащупывают стопку хрустящих банкнот.

И ощущают холод металла.