Но я сразу поняла, что она врет. Она не собиралась идти до тех пор, пока я не заупрямилась. Опять недомолвки! Здесь-то что за история?
Стоило Добронеге уйти в свои покои, как я сразу почувствовала и неудобное платье, и царапающий виски головной убор, а еще мне до липких ладоней стало страшно. Ведь сейчас меня познакомят с суженым. А если и вправду свадьба? Ведь меня увезут из Свири! И там не будет никого из родных Всемилы. Я вдруг с тоской подумала, что, какими бы странными ни были Радим и его родные, перспектива переехать к чужим людям всерьез меня пугает. Что же делать? Интересно, если я не понравлюсь княжичу, у меня есть шанс остаться здесь? Или Радимир ждет, что я обязательно понравлюсь? Ведь это честь, укрепление связей и все такое. Но Добронега не любит князя. Это видно. И не горит желанием отдавать Всемилу в тот род. Это же тоже что-то значит? Я почувствовала, что меня трясет, и, чтобы хоть как-то отвлечься, вышла в обеденную комнату и принялась расставлять горшочки с мазями и порошками в одну линию. Мимоходом подумала, что это тоже может быть признаком психического расстройства. Кажется, это что-то значит, когда всё стараются выстраивать в одну линию да по размерам. До размеров я пока не дошла, но была уже на пути к этому.
С одного из горшков слетела крышка, выскользнув из моих влажных пальцев, и я едва успела ее подхватить, подумав, что Добронега наверняка огорчилась бы. Сомнительно, что глиняные горшочки здесь так легко раздобыть. Я сняла горшок, чтобы накрыть его крышкой, и мне в нос ударил резкий запах. Я сглотнула. Это был запах того самого отвара. Именно в этот миг в комнате появилась Добронега и заметила в моих руках горшок.
– Я их расставляла, – глядя ей в лицо, произнесла я, – и крышку едва не разбила.
Мать Радима молча кивнула, словно ожидая продолжения.
– От чего этот порошок? – страшась ответа, спросила я.
– Это… чудо-порошок от… расстройств… всяких.
Добронега замолчала, и я поняла, что она не собирается продолжать. Но при этом – странное дело – она не выглядела испуганной или виноватой. Она снова вела себя как обычно. Последняя фраза повисла в воздухе, но время для прояснения ситуации показалось не слишком подходящим. В наши ворота уже стучали.
– А из чего он? – спросила я, просто чтобы как-то закончить разговор.
– Он из каких-то хитрых трав, – охотно пояснила Добронега, осторожно забирая у меня горшок. – У нас такие не растут. Это Олег у иноземцев купил. Он и порошок сделал. Он же кудесник.
И мир словно покачнулся. В ворота опять застучали, Добронега что-то сказала, поставила горшок на место и потянула меня на улицу, а потом через двор. Неудобное платье казалось слишком жестким, а правый башмак нещадно впивался в пятку при ходьбе, но все это было сущей ерундой, потому что у меня в голове до сих пор звучало твердое «я не знаю», и этот взгляд… глаза в глаза. Почему-то это предательство… да не предательство даже – кто я ему? – этот обман заcтавил забыть все на свете.
Какая же я дура! Обняли, по голове погладили, и я уже верю каждому слову. Попалась на честный взгляд и дешевую загадочность. Так мне и надо!
Было обидно до слез. И тошно от собственной глупости. А еще хотелось увидеть этого бездушного гада, способного вот так… в ответ на доверие. Я постаралась как можно беззаботнее улыбнуться двум воинам в парадной форме, ожидавшим нас за воротами. Кажется, они удивились моей жизнерадостности, но мне было все равно.
Поправив жесткий ворот праздничного наряда, я глубоко вздохнула, готовясь к встрече с суженым. Я не могла изменить ситуацию сейчас. Оставалось только принять ее и надеяться на лучшее, поэтому я шла вслед за стражниками рука об руку с Добронегой и с каждым шагом повторяла про себя: «Мне не страшно… Мне не страшно…»
Глава 13
Свирь, еще с утра погруженная в траурную тишину, сейчас была похожа на растревоженный улей. По улицам носились дети, а девушки, которых я успела заметить по пути, были непривычно нарядны. То там, то здесь горели фонари, хотя темнота еще не наступила.
– Здесь так празднично, – негромко проговорила я, косясь на задумавшуюся Добронегу.
Она встрепенулась, осмотрелась по сторонам, словно только что заметила происходящее.
– Ну разве это празднично? – в ее голосе сквозила грусть. – Кабы не вчерашнее, княжеский двор бы позавидовал нашим празднествам. А уж как во времена Всеславушки было…
Она вздохнула и поплотнее закуталась в нарядную шаль. Я окинула взглядом мать Радимира и задумалась, была ли она такой же до замужества, или ее стать, спокойствие и уверенность появились уже позже, когда она стала женой воеводы. Мои мысли обратились к Злате, и я вдруг поняла, что она копирует повадки свекрови. Старается быть такой же степенной и спокойной. Наверное, так и нужно было, учитывая вспыльчивость Радимира. Если бы еще и мать с женой вели себя подобно Альгидрасу, Радим бы уже половину Свири по бревнышкам раскатал. Я тряхнула головой, отгоняя мысли об Альгидрасе. Не сейчас! Вообще не хочу о нем думать! Плевать мне на него.