И это хорошо.
– Больше ты в дом не войдешь. – Атлас отхлебнул чаю. – И, думаю, понимаешь, что попытка проникновения добром для тебя не окончится.
Эзра не сдержал горького смеха.
– Это что, угроза такая? – сухо спросил он. – Типа мне от тебя нигде не скрыться?
– Да, тебе от меня нигде не скрыться. Впрочем, преследовать тебя я не стану. Может, ты меня и считаешь врагом, но это не взаимно.
Эзра снова горько рассмеялся.
– То есть мы еще можем остаться друзьями, так, что ли? – спросил он.
Атлас выложил на столик несколько сотен форинтов, допил чай и встал.
– Нет, Эзра, мы не друзья. И за содеянное ты заплатишь. Однако ты меня не интересуешь.
В груди у Эзры зажглось тлеющее пламя.
– Зачем ты тогда искал меня? – еле сдерживаясь, спросил он. – Почему преследовал, если я для тебя так мало значу?
Атлас обернулся и взглянул на следы от пальцев Либби у него на шее.
– Хотел посмотреть, что она с тобой сделала, – ответил Атлас и кивнул на прощание. – Наслаждайся кофе, – добавил он, подвинув чашку Эзре. – Я же знаю, как ты любишь напоминания о доме.
Эзра прикусил язык, решив не давать волю ребяческой грубости.
– Ладно, я тебя понял.
– Правда? – Атлас задержался еще, присматриваясь к нему. – Знаешь, – начал он, предаваясь любимому занятию: лезть ко всем с непрошеными советами, – ты слишком далеко зашел. Надеюсь, успеешь осознать, что ввязался в заведомо проигрышное дело.
Эзра молчал, изучая столешницу. Он и так уделил Атласу больше времени, чем нужно, да и сам Атлас уже не скажет и не сделает ничего, что заставит Эзру передумать. Он принял твердое решение, и бывший друг может копаться у него в голове сколько угодно – он ничего не отыщет и не собьет его с выбранного пути. Эзра видел грядущее разрушение мира по вине Атласа. Что тут обсуждать?
Атлас посмотрел на него с жалостью.
– Твоя беда, Эзра, – заговорил он, и Эзра презрительно отвернулся в сторону. – Твоя беда, понимаешь ты это или нет, в том, что ты так и не покинул церковь. Ты выбрал жизнь, но ненавидишь себя за это.
В голове у Эзры замелькали болезненные вспышки воспоминаний. Церковь. Мать. Двери. Пустые глаза террориста. Это был ментальный триггер, задеть который мог только Атлас и который Эзра никак не мог оставить без внимания, о чем Атлас, подонок, был в курсе. Пока Эзра, моргая, выходил из временного ступора, тот развернулся и ушел, растворяясь в толпе.