– Помнишь, я говорил, что нам положено разжиться талисманами?
– Смутно, – дерзко улыбнулся Гидеон.
– Ты вообще присмотрел себе что-нибудь?
– Талисман-то? Нет. А ты?
– Нет. А на что? – пожал плечами Нико. – У меня всегда был ты.
– И то верно, – сказал Гидеон теплым, хоть руки грей, голосом. – И вообще, я так и не нашел никаких доказательств тому, что я достаточно смертен, чтобы потеряться на астральном плане. Ну ты понимаешь. Это всего лишь очередная, чуть менее связанная с концом света гипотеза.
Гидеон прикрыл глаза. Нико уже решил было, что друг спит, но тот неожиданно пнул его стул. И Нико рассмеялся.
– Я еще бодрствую, – сказал Гидеон. – Пока.
– Все так плохо?
– Стал бы я тебе врать…
– Да. – Нико придвинулся, стукнувшись с ним коленками. – Конечно, стал бы, просто не делаешь этого.
– Ладно, мне… – Гидеон отвел взгляд. – Это все-таки происходит.
Он имел в виду то, что окружающие воспринимали как приступы нарколепсии и что сам он называл жизнью – до тех пор, пока в нее не вмешался Нико. Последние два года, пока его не было рядом, Гидеон практически не вылезал из царства снов. А Нико с опозданием сообразил, что пока отсутствовал дома, не варил Гидеону волшебного зелья.
– Могу сварганить еще, если надо…
– Ресурсов же нет. – Гидеон отмахнулся, как бы говоря «ну его, забей». – Здесь тебе не НУМИ, где можно было елейными речами проложить себе дорогу в личную кладовую профессора Брикенридж. Здесь ни у кого нет заначки.
– Это же волшебный дом, – не сдавался Нико. – Уверен, его можно заставить накастовать какой-нибудь отравы.
Гидеон вперил в него взгляд, полный чистейшего недоумения.
– Ники, ты так ничему и не научился? Этот дом ничего не накастует.
– Ты о чем это? Он обладает разумом, мы все знаем, что…
– Он разумен, а не услужлив. Ты хоть знаешь, что на кухне почти нет еды?