Сюжет

Они неловко обнялись. Затем еще раз, уже не так неловко.

Она подстриглась на пару дюймов, и эта едва заметная перемена намекала на ее готовность к превращению из сиэтлской неформалки в столичную штучку. На ней был свободный плащ, черные джинсы и серый свитер, чуть светлее волос, а на шее единственная жемчужина-уродец на цепочке. Джейк, несколько недель пытавшийся представить, что почувствует, снова увидев Анну вживую, пребывал в эйфории. Она была прекрасна. И так близко.

Он повел ее в один бразильский ресторан, который ему нравился, а после она захотела прогуляться: они прошли мимо места, где когда-то высились башни Всемирного торгового центра, к востоку от Саут-Стрит-Сипорта[45]. Джейк плохо знал этот район и шел, полагаясь на интуицию; Анна же восторженно глядела по сторонам. Оказавшись в Чайнатауне, они зашли в пустой бар и заказали нечто из ледяной стружки с восемью посыпками, включавшими сусальное золото. Потом Джейк предложил отвезти Анну в отель.

Она рассмеялась.

Когда они пришли к нему домой, он демонстративно положил на старый диван подушку и узкое одеяло.

– Для меня, – пояснил он, когда Анна взглянула на его старания. – То есть я ничего не ожидаю.

– Я тебя обожаю, – сказала она.

И отвела его за руку в спальню, где на окнах уже висели шторы. Очень кстати.

Весь следующий день они не выходили.

А еще через день они нашли в себе силы выбраться на ланч в «РедФарм», но тут же вернулись домой и не выходили до следующего дня. Раз-другой Джейк извинился, что узурпировал свободное время Анны, не дав ей осмотреть город. Наверняка она ждала от посещения Нью-Йорка чего-то большего, чем эту восхитительную близость и – насколько он мог судить – взаимное удовольствие?

– Именно этого я и ждала, – сказала Анна.

Но следующим утром она оставила его работать и отправилась осматривать город, и остаток недели прошел у них по такой схеме. Джейк старался плодотворно использовать дневное время, а ближе к ночи ехал встречать Анну в то или иное место: музей Нью-Йорка, Линкольн-центр, универмаг «Блумингдейл». Она не могла решить, какую бродвейскую постановку хочет увидеть, и в последний вечер они пошли на нечто по мотивам «Макбета», где зрителям раздали маски, и все стали носиться в темноте по большущему складу.

– Ну и как тебе? – спросил он ее, шагая в сумерках по Челси.

Ее рейс был утром, и Джейк уже с дрожью представлял расставание.

– Что ж, это вам не Оклахома!

Они прогулялись до знаменитого обжорного квартала Митпэкинг[46], недавно обновленного, и стали присматриваться к ресторанам, пока не нашли самый тихий.

– Тебе тут нравится, – заметил Джейк, когда официант принял их заказ.

– Прилично выглядит.

– Нет-нет, я вообще. Про Нью-Йорк.

– Боюсь, что да. Это место… Я могла бы влюбиться в него.