Подземные ядерные взрывы в мирных целях
Все же имевший место случай выхода радиоактивных благородных газов в двух точках заставил нас, повторяю еще раз, впредь разведочные скважины до взрыва цементировать по всей длине, и центр взрыва устанавливать не из условий обеспечения камуфлетности, а исходя из геологии — ниже зоны свободного обмена, и если геология позволяет — ниже водонепроницаемого пласта.
С этих пор, то есть с 1972 года, ни на одном объекте подземного ядерного взрыва не наблюдалось никаких радиоактивных газовых проявлений, не говоря уж об истечении радиоактивной грунтовой воды.
В дополнение ко всему мы взяли под свой контроль, кроме измерения физических параметров ядерного взрыва спецзаряда, измерения мощности взрыва, параметров сейсмических волн в ближней зоне, еще и измерения радиоактивности по всей скважине и на дневной поверхности у устья скважины. Все измеряемые параметры документально фиксировались всякий раз соответствующей аппаратурой. Создавая службу по осуществлению подземных ядерных взрывов, мы отчетливо себе представляли, что в задачу входит не только доставка спецзаряда к месту назначения, подготовка его к боевому применению и производство самого взрыва, но и контроль за работой всех его элементов и элементов бортовой аппаратуры подрыва.
Ясно, что абсолютной надежности в работе всех звеньев большой цепочки, которую представляет спецзаряд, нет. Поэтому в случае нерегламентированного срабатывания или полного отказа нужно точно знать: в каком звене произошел отказ, чтобы правильно определить порядок действий по ликвидации последствий нерегламентировенного срабатывания или отказа. Для этого нужна специальная электронная аппаратура, опробированные методики и соответствующие специалисты, которые могут осуществлять контрольные функции с помощью этой аппаратуры.
На первых порах нами было приобретено небольшое количество осциллографических регистраторов, по своему моральному состоянию требующих создания нормальных условий эксплуатации в необустроенных местах. Поэтому объем измерений был сведен до необходимого минимума, в основном характеризующего лишь работу элементов спецзаряда. Цель этих измерений — иметь вещественные доказательства правильности наших действий, и в случае отказа точно знать причину и в каком звене цепи это произошло.
Первый год эксплуатации этой аппаратуры на трассе Пе-чоро-Колвинского канала и на трассе под шифром «Глобус» показал низкую надежность и громоздкость ее, сложность в эксплуатации. Обстоятельства заставляли принимать самые решительные меры по поиску более современных приборов, менее габаритных, более надежных в работе в условиях, отличающихся от нормальных. Тем более, что имеющаяся аппаратура была малопригодна для транспортировки ее россыпью вне подвижных средств.
Итак, в своем хозяйстве разработкой электронной аппаратуры нам было запрещено заниматься, да и не было ни материальной, ни производственной базы, и специалистов этого профиля было раз-два и обчелся.
Хотя к этому времени в нашем главке набирал силы специально созданный институт импульсной техники (НИИИТ), о котором говорилось выше, заказать там разработки приборов для наших специфических нужд было делом безнадежным.
НИИИТ в это время был целиком и полностью занят разработкой приборных комплексов для полигонов МО. Нам лишь представлялась возможность подобрать разработанные приборы и заказать их изготовление. Кроме того, объявив генеральный патентный поиск, нам удалось кое-что пригодное для наших целей узнать и закупить на предприятиях и в институтах других министерств и ведомств.
Так, с неимоверными трудностями, в больших хлопотах нам удалось собрать комплект аппаратуры хоть и разногабаритной, но более или менее современной и более пригодной для полевых условий.
Для транспортировки этой аппаратуры на места импровизированных полигонов мы приспособили разработанную в нашем КБ металлическую тару многоразового пользования, а для размещения в кузове автомашины или во временном сооружении (куда автомашина не может быть доставлена) разработан специальный сборно-разборный стеллаж.
Таким образом, начиная с 1974 года, в последующие 6–7 лет обновленный аппаратурный комплекс был в наших руках надежным инструментом контроля за работой узлов спецзряда и измерения интересующих нас параметров ядер-ного взрыва. Потерь информации, фиксирующейся этим комплексом, практически не было, если не считать поломки отдельных приборов вследствие сейсмического воздействия, но после ремонта в последующих работах эти малопрочные приборы на стеллаже крепились через амортизаторы.
К недостаткам этого аппаратурного комплекса относилось следующее:
— громоздкость, требующая больших затрат времени на монтаж, наладку и демонтаж;
— большие затраты времени на расшифровку информации, которая регистрировалась на кинопленку;
— влияние температурных режимов в осенне-зимний период на работу аппаратуры, так как нормальный режим ее работы +20 ± 10 °C и влажностью, не превышающей 70 %.
Разработка программы физизмерений очередного ядер-ного взрыва, определение состава измерительной аппаратуры, разработка схемы ее включения, проведение самого эксперимента, обработка полученных данных и написание отчета у каждой рабочей группы занимала 5–6 месяцев в году. Остальное время года предоставлялась возможность использовать для анализа результатов, полученных в опыте, и осуществлять анализ технологического процесса для поиска путей его совершенствования.
Для всего этого времени было предостаточно, а необходимость совершенствования измерительного комплекса каждый раз вытекала из анализа каждой работы. Поэтому, несмотря ни на что, мною инициировалось и всячески поддерживалось любое начинание, связанное хоть с каким-либо совершенствованием.
Электронная наука и техника во второй половине 70—х годов развивались и двигались неимоверными темпами, и не использовать последние достижения в нашей работе было просто неразумно, тем более что в этом нужда была огромная.
