Ловким движением ножа из бараньей головы были извлечены оба глаза и отрезаны уши — все это передано представителю областного УКГБ с присказкой: чтобы зорче видеть и чутко слышать о всех возможных непорядках в области. Принимавший этот дар, глаза положил в карман, выпил пиалу горячительного и закусил бараньими ушами.
Далее, так же ловко был вырезан язык и вручен парторгу совхоза с наказом: больше разговаривай с простым рабочим людом, призывая его на трудовые подвиги во славу Родины. И так повторялось много раз. Почти каждый присутствующий на ковре получил какую-то часть бараньей головы с присказкой, призывающей на добрые дела. Принимающий дар под общий смех и одобрение выпивал чарку горячительного напитка.
Затем дело дошло до мозгов. Ловким движением ножа голова была разделена надвое, и из нее были извлечены мозги. Общим решением присутствующих эти мозги были разделены на две части и вручены директору совхоза и председателю райисполкома, то есть тамаде пиршества, с напутствием: больше думать об улучшении благосостояния тружеников района и совхоза, в частности. И под общий хохот эти два руководителя выпили по пиале горячительного.
Затем хозяином застолья каждому из присутствующих из котла с бешбармаком было положено по огромному куску баранины с соответствующей порцией гарнира и приправы — вкус и аромат неописуемые. Под бешбармак и многочисленные тосты было опорожнено немалое количество бутылок с горячительными напитками.
Наконец, на десерт были поданы арбузы, и не такие, какие мы видели на бывших рисовых чеках (чтобы они как-то росли, чеки эти без меры удобрялись химикатами, после употребления таких арбузов половина жителей Астрахани получила отравление), а крупные, сахаристые, исключительного вкуса. Ведь умеют и могут выращивать и вкусные, и чистые продукты, когда на труженика полей не давит план из центра.
Разъезжались с традиционного для тех времен «заседания» далеко за полночь, с хорошим настроением, со снятым напряжением. Нельзя назвать этот ужин попойкой. Нет. Все было в меру, без излишних возлияний. За трапезой сблизились с местными властями и будущими хозяевами газодобывающего комплекса.
Впереди предстоял огромный объем подобных работ, успех оперативного выполнения которых в значительной степени зависил от знания друг друга, лучшего понимания тонкостей нашего общего дела и лучших взаимоотношений.
Весь следующий день был потрачен на консервацию технологического оборудования и приборного хозяйства и подготовку подвижной техники для погрузки на железнодорожные платформы. А еще через день состоялась погрузка и отправка эшелона.
Все эти операции, как и все предыдущие десять лет, прошли организованно, без суеты, без каких-либо осложнений.
Все дни после взрыва велся постоянный контроль за радиационной обстановкой на устье скважины и вокруг нее, контроль за утечкой газа из заглушенных скважин. Никаких отклонений от нормы зарегистрировано не было. Было проведено более тщательное обследование последствий сейсмического воздействия в населенных пунктах. Разрушению подверглось несколько печных труб, которые были сделаны из рук вон плохо либо халтурщиками, либо неумелыми каменщиками. Эти трубы рано или поздно все равно бы развалились от температурных колебаний и ветровых нагрузок. Ремонтная бригада восстановление печей и труб произвела оперативно и весьма добротно. Так, что подобные сейсмические встряски при последующих работах будут безопасными. Жители деревни остались довольны: не будь этой работы, кто и когда им отремонтировал бы печи так добротно?
После отправки эшелона с техникой, на следующий день поздним вечером пассажирским поездом Гурьев — Москва предстоял отъезд всего личного состава экспедиции домой. Но перед отъездом принято было нанести прощальный визит вежливости главе районной власти — председателю Красноярского исполкома Анатолию Ильичу Седельникову.
Грунтовое шоссе от станции Аксарайская до села Красный Яр вдоль реки Бузан после прошедших в предыдущие дни обильных дождей превратилось в сплошное месиво. Наш УАЗик, так называемый «вездеход», скользя по раскисшей глине, зигзагами медленно двигался вперед. Нужно быть действительно ассом, чтобы не свалиться в глубокие кюветы, ограничивающие проезжую часть шоссе с двух сторон. Утрамбованная колесами автомобилей глина в сухую погоду выглядела не хуже асфальта. Но вот прошли дожди и тонкий слой ее превратился во что-то подобное маслу, размазанному на ровной твердой поверхности. Вот и скользят колеса автомобиля, с трудом удерживаемого в нужном направлении.
Наконец добрались до села Красный Яр. Не зря дано ему такое название. Раскинулось оно ровными рядами домов на высоком берегу широкой в этом месте реки Бузан и выглядело очень красиво.
В центре села, отличаясь от всех других строений своими размерами, красовались здания райкома КПСС и райисполкома.
В кабинете председателя райисполкома состоялась доверительная беседа, во время которой было подробно рассказано о результатах проведенного эксперимента, о последствиях сейсмического воздействия и о восстановительных работах там, где имели место разрушения. Рассказано было также о наших планах по вскрытию полости, образованной ядерным взрывом, о способах замера ее объема, а также о планах по сооружению серии таких же емкостей, в соответствии с технологией будущего газоперерабатывающего завода.
Этот же разговор по ВЧ-связи был повторен с секретарем обкома КПСС Л. А. Бородиным. Удовлетворенные результатами первого эксперимента, мы попрощались с ним до недалекого будущего. А Анатолий Ильич предложил нам (мне и моему заместителю по режиму, сопровождающему в этой поездке) на прощание отобедать у него дома. Приглашение было принято.
На самой окраине села Красный Яр, вдоль асфальтированной улицы ровным рядом стояли дома с просторными приусадебными участками. По другую сторону улицы тянулся фруктовый сад шириной метров в пятьдесят, а за садом — ряд красивых по архитектуре и отделке солидных по размеру коттеджей. Здесь поселилось все районное руководство. Коттеджи и фруктовый сад разделяла неширокая асфальтированная дорожка. С задней стороны коттеджей огорожены забором солидные земельные участки.
Анатолий Ильич продемонстрировал нам дары своего приусадебного участка: лук (каждая луковица размером в два сложенных кулака весом 400–450 граммов), малину, стебли которой, подвешенные на горизонтальные шпалеры, достигали 10–12 метровой длины, а крупные ягоды прямо гроздьями свисали с этих шпалер, и что больше всего нас удивило — заросли виноградных лоз с огромными кистями крупных, продолговатых и прозрачных на свет ягод, ну прямо, как в Аджарии.
— Все это — результаты трудов моей жены, — сказал Анатолий Ильич. Затем нас пригласили в дом, и прямо к столу. Какой же обед в те времена мог быть без горячительных напитков? Гостеприимная хозяйка поставила на стол бутылку водки с каким-то замысловатым названием, не встречавшуюся ранее и очень приятного вкуса. На холодную закуску были поданы: осетровый балык и огромная чаша с черной икрой — все домашнего приготовления. Хозяйка любезно попросила нас, чтобы все это было съедено. Это было в последний раз, когда я употреблял черную икру ложкой. Вдвоем с моим спутником за один присест мы опустошили чашу, содержавшую не менее килограмма этого деликатеса. Ну а об осетровом балыке и говорить нечего — бесподобный продукт, тающий во рту. На горячее нам подали огромные ломти прекрасно поджаренной, изумительного вкуса какой-то рыбы с жареной картошкой.
С такой закуской можно было бы употребить ни одну бутылку. Этот обед и приветливые хозяева на всю жизнь оставили у меня в душе самые приятные впечатления.