И вот, наконец, показались стены Рима. Огромные, массивные, сложенные из тёсаного камня, они производили внушительное впечатление. Над стенами возвышались купола церквей, башни и колокольни. Но нигде не было видно следов осады: ни осадных машин, ни разрушений, ни лагерей гардарских воинов.
— Что за хрень? — пробормотал Метик.
Я тоже был озадачен и встревожен. Где Ходот? Что случилось с его армией? И почему Рим не осажден? Вопросы роились в моей голове, но ответов не было.
Приближаясь к городским воротам, я видел, как на стенах собираются люди. Они смотрели на нас с любопытством и тревогой, не зная, чего ожидать от северных варваров. Что интересно, особой паники не было. То ли они привыкли к осадам, то ли уже подготовились к любым неприятностям.
Я выехал вперёд, сопровождаемый несколькими легионерами, и остановился напротив ворот, метрах в трехстах.
— Я — Царь Гардарики Ларс, — громко объявил я, — я хочу говорить с вашим правителем!
Рядом со мной стояли Метик с Омуртагом. София, Ага и Умка находились чуть позади с десятком легионеров. Пятнадцатитысячное войско взяло в полукольцо вечный город.
Я терпеливо ждал ответа, гадая, что происходит внутри города и почему нет никаких признаков Ходота и его армии. Мои сотники организовали разъезды, планируя взять город в плотную осаду.
Прошло около получаса, прежде чем городские ворота медленно отворились, и оттуда вышла небольшая процессия. Во главе нее шел высокий мужчина в папской тиаре и богато украшенной ризе. Его лицо показалось мне знакомым. И тут я узнал его: Филипп, еписк, служивший понтифику как «серый кардинал», устраняющий неугодных папскому престолу. Мои подозрения подтвердились.
— Филипп… — невольно вырвалось у меня.
Он усмехнулся, его глаза холодно блеснули. Серый кардинал стоял рядом в окружении своей свиты.
— Удивлен, Ларс? А я вот ничуть. Я знал, что ты рано или поздно окажешься здесь.
— Кто бы сомневался, с учетом знаний от «гостей».
— Я занял место, — ответил Филипп с усмешкой, — которое мне по праву принадлежит. И вот теперь мы снова встретились.
— И это место — Папский престол?
— Это всего лишь инструмент, Ларс, — хладнокровно ответил Филипп. — Инструмент для достижения высшей цели.
— И какова же эта цель? — спросил я, зная ответ.
— Порядок. Единая вера. Единое правление. Мир, объединенный под одной властью, — провозгласил Филипп, и в его глазах загорелся фанатичный огонь.
Я понял. Филипп не просто стал Папой. Он возглавил Триумвират.
— Филипп, — сказал я, стараясь говорить спокойно, — я знаю все о Триумвирате. Я знаю о ваших планах. И две головы из трех я уже снес.