– “Оленья гостиница”. У всех оленей есть рога. Скажешь твоим, что нашел эти сведения в конверте на своем столе. Ты не знаешь, откуда они. Скажи им, если хотят продолжать получать информацию, то не должны задавать тебе вопросов.
В первый раз я увидел на ее лице тень беспокойства, когда она смотрела на меня.
– Я тебе доверилась, Людо. Это всегда большая глупость, но я пошла на риск. Я всегда стояла обеими ногами на земле, но на этот раз… – Она улыбнулась. – Я недавно ходила смотреть на воздушных змеев твоего дяди. Там был один очень красивый, он вырвался у него из рук и улетел. Твой дядя мне сказал, что он уже не вернется или его подберут поломанным и разорванным.
– Погоня за синевой, – сказал я.
– Никогда не думала, что со мной так будет, – сказала мадам Жюли Эспиноза, и неожиданно я увидел у нее на глазах слезы. – Может, когда человек видел слишком много черного, он от синевы теряет голову.
– Можете мне верить, мадам Эстергази, – сказал я мягко. – Я вас не выдам. Вы ведь мне говорили, что у меня взгляд смертника.
Субабер не поверил ни единому слову из этой истории с конвертом. Когда я вручил ему дислокацию всех немецких войск в Нормандии – количество самолетов на каждом участке, места размещения береговых батарей и зенитных орудий, количество немецких дивизий, выведенных из России и продвигающихся на запад, – он был близок к тому, чтобы начать разбор моего дела.
– Откуда это у тебя, негодяй?
– Не могу вам сказать. Я поклялся.
Товарищи начинали бросать на меня странные взгляды. Лондон требовал сообщить источник сведений. Я до того ломал себе голову, что по несколько дней не видел Лилу. Мне нужно было во что бы то ни стало найти выход из положения и добиться от той, кого я мысленно называл “Еврейкой”, разрешения все объяснить командиру нашей организации. В конце концов я прибег к доводу, которым не мог особенно гордиться, но который мне показался подходящим.
В воскресенье, побывав на мессе, Эстергази пришла обедать в “Прелестный уголок”. Месье Жан, как обычно, вручил мне Чонга. Около трех часов графиня вошла ко мне в контору, вынула из сумки записку, бросила осторожный взгляд на дверь и положила бумажку передо мной:
– Выучи это наизусть и сразу сожги.
Это был список “доверенных лиц”, то есть осведомителей гестапо в нашем районе.
Я два раза перечитал фамилии и сжег бумагу.
– Как вы это достали?
Мадам Жюли сидела передо мной, вся в сером, глядя на Чонга.
– Не важно.
– Да объясните же, господи! Это просто немыслимо. Это взято прямо из гестапо.
– Ладно, я скажу тебе. Арнольд, заместитель Грюбера, гомосексуалист. Он живет с одним из моих друзей, евреем.
Она потерлась щекой о мордочку Чонга.