– Шанель. Знаешь, знаменитая портниха…
– Ах да, конечно… “Прелестный уголок”!
– Что?
– Нет, ничего.
– Но я зарабатывала недостаточно, чтобы хватило родителям, и вообще…
Молчание.
Кот Гримо переходил от одного к другому, удивленный нашим безразличием.
Молчание заползало в меня, заполняло меня всего. Я ждал этих “Ты понимаешь, Людо? Понимаешь?” – но видел только немое отчаяние в ее взгляде и опустил глаза.
– Нас спас Георг.
– Георг?
– Георг фон Тиле. Дядя Ханса. Наши владения у Балтийского моря были рядом…
– Да-да. Ваши владения. Конечно.
– Его назначили во Францию, и, как только он узнал, что мы в Париже, он все взял на себя. Устроил моих родителей на квартире возле парка Монсо. А потом Ханс вернулся с Восточного фронта…
Она оживилась.
– Знаешь, я даже смогла продолжать учебу. У меня диплом французского лицея в Варшаве, я запишусь в Сорбонну, может быть, даже в Школу Лувра. Я увлеклась историей искусства.
– Историей… искусства? – У меня перехватило горло.
– Да. Кажется, я нашла свое призвание. Помнишь, как я искала себя? Кажется, теперь я себя нашла.
– В добрый час.
– Конечно, потребуется много мужества и настойчивости, но думаю, что я справлюсь. Я бы хотела поехать в Италию, особенно во Флоренцию, осматривать музеи… Понимаешь, Возрождение… Но надо подождать.
– Действительно, Возрождение может подождать.