Когда я вернулся в комнату, Ханс спал. Его лицо даже во сне имело беспокойное выражение, по временам губы и подбородок судорожно вздрагивали. Я долго смотрел на это лицо, чья красота когда‐то вызывала во мне такую вражду. На шее у него был медальон. Я открыл его: Лила.
Был час ночи, а солнце вставало в пять. От тиканья часов меня начал продирать мороз по коже. Я поставил кофе и разбудил Ханса. Секунду он смотрел на меня, не понимая, потом вскочил:
– Не оставляй меня здесь. Они тебя расстреляют.
– Что ты сделал?
– Потом, потом…
Кофе был готов.
– У нас мало времени, – сказал я. – Три часа ходу.
– Куда?
– К Старому источнику. Помнишь?
– Еще бы! Ты меня там чуть не задушил. Сколько нам было?.. Двенадцать, тринадцать?
– Около того. Ханс, что ты сделал?
– Мы хотели убить Гитлера.
Я мог вымолвить только:
– Господи!
– Мы подложили бомбу в его самолет.
– Кто это “мы”?
– Бомба была неисправна. Она не взорвалась, и они ее нашли. Двое наших товарищей успели покончить с собой. Другие заговорят рано или поздно. Мне удалось скрыться на моем самолете, чтобы предупредить…
Он замолчал.
– Понятно.
– Да. Мне удалось сесть в Уши. Я хотел вывезти генерала в Англию.