– Счет номера пятого, – произнес голос месье Жана.
– Да… сейчас…
– Что с тобой, Людо? Ты болен?
– Нет, ничего…
“Ты еще будешь мной гордиться… Мое имя войдет в историю…” Заговор провалился, и Лиле грозит смерть. “Знаешь, я имею на Ханса большое влияние…” Мне нужно переправить их обоих в Испанию. Но как это сделать? Двоих летчиков, которые прячутся у Бюи, через несколько дней отправят в Баньер; но я даже не знал, где Лила; кроме того, нужно было разрешение Субабера на то, чтобы отправить с ними Ханса, а для Субы хороших немцев не было. Кроме того, мы срочно должны передать в Лондон информацию об этом первом заговоре офицеров вермахта против Гитлера.
Я сидел в растерянности, когда услышал повизгивание. Чонг сидел у моих ног и вилял хвостом, глядя на меня с упреком. Когда Эстергази обедала в “Прелестном уголке”, мне поручалось кормить собачку паштетом. Я вышел из конторы и позвал Люсьена Дюпра.
– Эстергази еще здесь?
– А что?
– Она забыла собачонку.
– Сейчас посмотрю.
Он вернулся и сообщил, что графиня пьет кофе. Я зашел в кухню, взял тарелку с мясом и пошел кормить собачку. Проходя коридором, я увидел, что у входа остановилась машина фон Тиле. Шофер открыл дверцу, и генерал вышел. Лицо фон Тиле осунулось, но он был как будто в хорошем настроении и быстро поднялся по ступенькам, ответив на чье‐то приветствие. В то утро Дюпра получил записку, написанную рукой фон Тиле, которую после Освобождения вклеил в свою “Золотую книгу”. “Друг Марселен, меня вот-вот переведут в другое место, и сегодня, в пятницу, в четырнадцать часов, я приеду в «Прелестный уголок» попрощаться”.
Для меня его присутствие означало только, что гестапо еще не знает. Еще около суток, как он мне сказал. У меня оставалось всего несколько часов, чтобы найти Лилу. Но Ханс или фон Тиле наверняка о ней позаботились.
Через несколько минут графиня явилась ко мне в контору. Она взяла собачку на руки:
– Бедный малыш. Я чуть его не забыла.
Она положила передо мной смятый бумажный шарик. Я развернул его. Почерк Лилы. “Мне чуть не удалось. Люблю тебя. Прощай”.
Мадам Жюли поднесла к бумажке зажигалку. Кучка пепла.
– Где она?
– Не знаю. Вчера вечером фон Тиле отправил ее в Париж. Этот дурак велел отвезти ее к ночному двенадцатичасовому на своей собственной машине.
– А эта бумажка…
Она нервничала и теребила перчатки.