– А если это невозможно? – горько улыбнулся я.
– Ну как такое может быть! – возразил Дуглас горячим тоном. – Люди возвращаются. И после войны, знаешь ли, и потеряв любимую женщину. Рано или поздно все начинают жить нормальной жизнью.
– Поверь мне, я бы очень этого хотел, – прошептал я.
Мне вдруг показалось, что кто-то третий, невидимый, подслушивает нас все это время и испытывает крайнее недовольство нашим разговором. Сейчас этого незримого недруга останавливает мое усилившееся психическое состояние и присутствие моего друга детства, но потом, когда Дуглас уйдет, моя сила ослабнет, и это незримое существо нанесет мне жестокий удар за все проявленные мною вольности.
Что ж, я привык к подобным атакам, поэтому просто молча пожал плечами.
Дуглас тоже что-то почувствовал, потому что вдруг втянул голову в плечи, поежился и огляделся по сторонам.
– Тут никого нет, – поспешил я его успокоить.
– Какая-то тень пробежала, – пробурчал он. – Добавил бы ты света, что ли.
– Ты же не боишься призраков, – напомнил я.
– Да, потому что призраков не существует, – сказал Дуглас выпрямляясь.
Я засмеялся, вспомнив наши с ним детские приключения. Это было невероятно давно… и в то же время, по мысли того неведомого существа, настолько недавно и настолько мимолетно, что вообще не имело ни малейшего смысла.
– Короче говоря, – произнес Дуглас, допивая вино, – я пришел посмотреть на твое здоровье не просто так.
– Ну уж конечно, – вставил я, посмеиваясь, как в былые времена.
– Нет, если бы ты окончательно потерял рассудок, речь шла бы совершенно о другом, – брякнул Дуглас. – Но ты, как я погляжу, совершенно нормальный, просто занимаешься каким-то странным исследованием никому не известного и в общем-то ненужного предмета…
– Насчет «ненужного» – соглашусь, – кивнул я. – Но он, к сожалению, существует…
Дуглас отмахнулся от моих слов как от чего-то не имеющего значения.
– Помнится, ты искал кого-то, кто знает разные древние языки, – напомнил он.
Такое действительно происходило, но длилось крайне недолго. Несколько раз я приходил в университет и пытался вести там разговоры с преподавателями, но все профессора филологии дружно отмахивались от меня и утверждали, что расшифровывать результат моего болезненного бреда они не обязаны. «Это не какой-то язык, экзотический или древний, как вы утверждаете, это просто набор звуков, явившийся вам во время обморока», – таков был их общий вывод.
Я понимал, что все они ошибаются, но объяснить это профессорам оказалось невозможно: они, как и положено людям, занимающим высокие посты, ни в малейшей степени не сомневались в собственной правоте.
Дуглас сунул руку в карман и вынул листок бумаги, сложенный вчетверо.