Медленный фокстрот

– Это же Москва, Дань, – негромко произнесла Лайма, и глаза ее лихорадочно блеснули. – Нам же с детства твердили, что там весь сок. Не сходи с ума, прошу тебя. Собирай вещи, бери в зубы билеты и вали. В тебе всегда было амбиций ничуть не меньше, чем во мне.

Я закрыл глаза.

Москва. Сияющая мечта мальчика из провинциального Улинска. Мальчика, которого не любили дома. Мальчика, у которого не было ничего, кроме его таланта.

– Господи, Лайма, – прошептал я.

Почему я никогда не мог обмануть ее? И почему она никогда не давала мне обмануть самого себя?

Когда я открыл глаза, она протягивала мне значок с лаймом, тот самый, что я ей подарил, когда она лежала в больнице.

Лайма улыбнулась, поняв, что я наконец принял решение, и приколола значок мне на рубашку.

– Не забудь перед отъездом отдать мне свой. Надеюсь, ты его не потерял?

Глава 25

Наши дни

Даня

– Данечка! – тетя Вера улыбалась. – А Лаймика нет, у нее тренировка.

– Да, – сказал я, не зная, куда деть глаза, которые то и дело натыкались на тетю Веру. – Я знал, что ее не будет дома. Теть Вер, вы можете со мной поговорить?

Взгляд ее стал тревожным.

– Конечно, Дань. Проходи.

Я принялся снимать ботинки.

– Тебе сделать чай или кофе?

Тетя Вера спросила так, что было понятно – она все равно чем-нибудь напоит, вопрос в том, чаем или кофе.

– Чай.

Когда я прошел на кухню, на столе уже стояли две чашки и вазочка с печеньем.

– Рассказывай, что стряслось.