– Элеонора будет получать годовую ренту от сдачи внаем Форд-Бэнка, который принадлежит ей согласно брачному договору ее матери и мистера Уилкинса. На это она сможет как-то жить.
– Велика ли рента?
– Сто двадцать фунтов.
Мисс Монро чуть не присвистнула.
– Бедняжка не может пока смириться с тем, что ей нужно покинуть отчий дом. Это более чем естественно. Однако у нее нет права голоса, даже если бы существовала альтернатива такому решению. Мне остается только сказать, что для меня было бы большой радостью и большой честью предоставить вам обеим свой кров на сколь угодно длительный срок.
– Где сейчас мистер Корбет? – спросила мисс Монро.
– Не знаю. После разрыва с Элеонорой он написал мне длинное письмо – «объясняющее» его поступок, как он изволил выразиться, а по сути оправдывающее его. Я коротко ответил ему – мол, весьма огорчен разрывом отношений, которые всегда меня радовали, и вынужден предупредить, что, учитывая мою давнюю тесную связь с хозяевами Форд-Бэнка, было бы крайне неуместно и неприятно для всех, если бы мы с ним остались на прежней дружеской ноге. Что это? Там, за окном… Никак Элеонора – верхом на лошади?
Мисс Монро подошла к окну:
– И верно! Это же замечательно, я так давно не видела ее в седле! Не далее как сегодня утром я уговаривала ее прокатиться верхом.
– Бедный Диксон! Его тоже ждет разочарование. Он, как и все, ничего не получит. А между тем не многие молодые леди могут похвастаться таким старомодно преданным грумом. Смотрите! Поскакал вслед за Элеонорой.
Едва мистер Несс откланялся, мисс Монро села за письменный стол и написала подробное письмо своим друзьям в соборном городе Ист-Честере, где прошли счастливые годы ее прежней жизни. Пока она слушала мистера Несса, в ее памяти всплыло то далекое время: в Ист-Честере жил ее отец, и после его смерти она вынуждена была сама заботиться о хлебе насущном. Но сладость воспоминаний о безмятежной поре растворяла горькую память о печалях и невзгодах. Покуда свадьба Элеоноры казалась делом почти решенным, мисс Монро не раз думала о том, что хорошо бы вернуться в родные края, обзавестись наконец своим домом, найти себе каких-никаких учеников и зарабатывать частными уроками. Друзья, которым она села писать, обещали навести справки. Она подумала, что, раз уж Элеоноре суждено покинуть Форд-Бэнк, может быть, для нее будет лучше поселиться вдали от родного дома. Может быть, они сумеют вместе прожить на ее, мисс Монро, заработки и на скудный доход Элеоноры? Мисс Монро всем сердцем привязалась к своей воспитаннице, и перспектива совместной жизни (если брать в расчет исключительно ее собственные желания) была для нее намного приятнее полной финансовой независимости, которую обеспечили бы ей деньги мистера Уилкинса, – независимости и разлуки с Элеонорой, замужней женщиной, в чьей жизни уже не нашлось бы места для бывшей гувернантки.
Едва мистер Несс оставил ее одну, Элеонора позвонила в звонок и огорошила прибежавшего на вызов слугу приказом немедленно оседлать лошадей и сказать Диксону, чтобы приготовился сопровождать ее верхом.
Ей необходимо было переговорить с ним, желательно подальше от усадьбы, на просторе, где никто не мог бы ни видеть, ни слышать их. Она так давно не ездила верхом, что ее внезапное распоряжение вызвало переполох среди слуг как в доме, так и на конном дворе. Но Диксон только молча кивнул и взялся за дело.
Они галопом домчались до Монашьей пустоши в шести или семи милях от Хэмли. Элеонора заранее решила, что там удобнее всего будет изложить Диксону план мистера Несса, и старый слуга без звука последовал за ней, словно зная зачем. Но вот она натянула поводья – он подъехал к ней и с печальным сочувствием встретил ее тоскующий взгляд.
– Диксон, меня вынуждают покинуть Форд-Бэнк.
– Не зря я боялся, что все к тому идет, потому как после смерти хозяина в городе много чего болтали.
– Тогда ты, наверное, слышал… ты знаешь, что папá почти ничего не оставил… Милый Диксон, мне так жаль, теперь ты не получишь своего вознаграждения, а я не удосужилась подумать об этом раньше!
– И ладно, и ладно! – с жаром отозвался он. – Я не притронулся бы к этим деньгам. Взять их было бы все равно как взять…
«Плату за кровь», – мысленно закончила она за него, хотя Диксон вовремя осекся. Не важно, она поняла.
– Нет, напрасно ты так думаешь, – сказала Элеонора, – завещание составлено очень давно. Ах, Диксон, что мне делать? В конце концов меня заставят-таки уехать из Форд-Бэнка. Попечители, считай, уже договорились с арендатором.