– Ты обдумала мое предложение, дорогая? – спросила она вместо приветствия.
«Дорогая» из ее уст совсем не похоже было на ласковое обращение.
– Мэм, я хотела бы поговорить с Шимми, пожалуйста.
– Шимми останется в Бруклине на неопределенный срок, но я тебя уверяю, что по этому вопросу у нас одинаковые взгляды. Он признал, что недостаточно взрослый для того, что вы там планировали. Так будет лучше для вас обоих.
Я помолчала.
– Вы не могли бы дать мне номер, по которому я смогу до него дозвониться? По тому номеру, который у меня есть, никто не отвечает.
– Боюсь, что нет. – Помедлив, она добавила: – Хочу дать тебе совет. Когда у девушек возникают проблемы, лучше им принимать решение в своих собственных интересах. Вспомни о своем большом будущем. Ребенок только помешает тебе достичь цели.
Я сглотнула комок, вставший у меня в горле, и произнесла:
– А вы уверены, что сможете мне гарантировать полную стипендию на все четыре года?
– Да, абсолютно. – Голос ее вызывал доверие. Она хотела этого не меньше, чем я.
У меня затряслись колени. Если Шимми отсутствует «на неопределенный срок», как она выразилась, вариантов у меня остается немного.
– Ладно. – В желудке у меня забурлило, словно в знак протеста, но я выдавила из себя слова, о которых думала весь день. – Пожалуйста, устройте все необходимое, – попросила я.
Она удовлетворенно вздохнула.
– Чудесно! Ты не пожалеешь. Я займусь всеми деталями и вскоре с тобой свяжусь.
Когда я рассказала тете Мари о своем решении, она попросила хозяина «У Кики» составить контракт, где будут перечислены все факты и все наши договоренности. Принеся бумаги домой мне на подпись, она объяснила свою логику.
– У белых короткая память. Так мы исключим возможность всяких фокусов. Не хочу попасть в тюрьму за то, что набила морду белой. – Она кинула мне черную перьевую ручку.
Всю эту неделю я старалась не думать о яйце, которое росло внутри меня. Когда меня тошнило, я себе говорила, что это грипп. И про Шимми я тоже старалась не думать. Мог бы за все это время и позвонить. Меня возмущало, как легко парню ускользнуть от ответственности, а девушке приходится разбираться со всем этим в одиночку. Шимми без проблем вернется на второй курс колледжа, а вот я пропущу весь осенний семестр последнего класса старшей школы. Миссис Шапиро сказала, что я смогу в отъезде проходить обычные занятия и что она договорится с миссис Томас, чтобы мне прислали все задания для «Взлета», чтобы я не отстала и могла все еще претендовать на стипендию. Еще она придумала объяснение для моего отсутствия – якобы я на несколько месяцев уехала в Вашингтон, чтобы участвовать в престижной программе стажировки. Так я сказала и Инес на случай, если ей вдруг вздумается меня найти, а меня не будет в городе.
Оставшееся время я провела почти в одиночестве – в основном сидела в квартире с холстами и красками, но даже это не прогоняло мою тоску. Мою вину и постоянный стыд.
В конце августа, когда срок моей беременности составлял девятнадцать недель, позвонила миссис Шапиро и сказала, что на следующий день на рассвете за мной заедет и отвезет в дом для незамужних матерей. Я подозревала, что отвезти меня лично она решила только затем, чтобы убедиться – я действительно там.
На следующее утро тетя Мари встала рано и сделала мне в дорогу сэндвич с двумя кусочками хрустящего скрэппла.