Элинор посмотрела на полоску света, шедшего из-под больничной двери, потом уже громче позвала:
– Есть тут кто?
Пододвинувшись к краю кровати, она попыталась встать. Капельница ей мешала, так что она ее выдернула.
– Мой ребенок!
Ноги у нее дрожали, но она сумела добраться до двери и открыть ее.
У сестринского поста стояли две женщины и ели из упаковки крекеры «Риц».
– Миссис Прайд, вы куда? Вам нельзя вставать! – встревоженно сказала одна из них.
Элинор почувствовала, как по внутренней стороне бедра вдруг потекла какая‐то жидкость.
– Принесите мне моего ребенка! – Зубы у нее начали стучать.
– Она в шоке. – Сестра подбежала к ней и положила руку на плечо Элинор. – Все в порядке.
– Где, черт побери, мой ребенок? – крикнула Элинор. Изо рта у нее летели брызги слюны.
Медсестра попыталась отвести ее обратно в палату, но Элинор отпихнула ее руку.
– Принесите мне ребенка! Я хочу видеть моего ребенка! Немедленно! – Даже ей самой ее тон казался слишком воинственным, но зубы у нее продолжали стучать, а гнев рвался наружу.
Медсестры ухватили ее за руки и потащили обратно в палату.
В постели Элинор продолжила биться и метаться.
– Я хочу моего ребенка! Он мой! Где моя детка?
Они прижали ее к постели, и одна из медсестер сделала ей укол. Элинор открыла рот, но голос ее оставил. Она широко раскрыла глаза, а потом потеряла сознание.
Через несколько часов утреннее солнце изо всех сил светило сквозь жалюзи, создавая ауру вокруг букета цветов на подоконнике. Уильям спал на стуле рядом с ней; на нем была та же одежда, что и вчера. Элинор повернула голову на подушке и стала на него смотреть. Каким же разочарованием для него, наверное, стал этот брак. Наверное, ему надо было от нее сбежать при первой удобной возможности.
Уильям зашевелился, а через мгновение открыл глаза.
– Привет. – Даже встрепанным он выглядел замечательно. Господи, как же она его любила и как ненавидела себя за то, что так его подводит. Он подарил ей целый мир, а она не может даже родить ему ребенка.