«В конце XVII века никакого установленного законом порядка престолонаследия не существовало, но традиционно власть передавалась от отца к старшему сыну. Трон унаследовал пятнадцатилетний Фёдор, старший сын Алексея Михайловича от первого брака.
Фёдор был довольно образованным человеком. Принято считать, что он осознавал проблемы, с которыми столкнулась Россия в конце XVII века, и собирался проводить какие-то реформы. В частности, в 1682 году по его распоряжению было ликвидировано местничество — архаичная и неэффективная система, при которой на государственные должности назначались бояре в зависимости от знатности их рода. Но о дальнейших преобразовательских планах Фёдора мы можем только догадываться: царь был совсем слаб здоровьем и в 1682 году, на двадцатом году жизни, умер бездетным. С этого момента началась борьба за власть между двумя знатными родами — Милославскими и Нарышкиными.
У Фёдора остались два брата — пятнадцатилетний Иоанн (сын первой жены царя Алексея Михайловича, Марии Милославской) и девятилетний Пётр (сын второй жены Алексея, Натальи Нарышкиной). У Иоанна тоже были серьёзные проблемы со здоровьем, и было очевидно, что как самодержавный государь он править не сможет. Нарышкины, выражаясь современным языком, подсуетились: воспользовавшись поддержкой духовенства, они созвали нечто вроде земского собора (хотя некоторые историки сомневаются, был ли этот собор действительно собран) и провозгласили царём Петра.
Провозглашение царём малолетнего Петра означало, что править за него будут Нарышкины. Это, конечно, не устраивало партию Милославских. Как считается, они инициировали Стрелецкий бунт, результатом которого стало провозглашение царями обоих братьев, Иоанна и Петра. Это важный сигнал перемен, которые происходили в сознании людей того времени. Ведь для традиционного сознания царь — это воплощение Бога на земле. То, что царей может быть два, разрушает привычную тогда картину мира.
Регентом при царях (одном малолетнем, другом больном) стала их старшая сестра Софья. Именно она фактически правила страной следующие семь лет. Среди некоторых историков бытует мнение, что Софья, как и Фёдор Алексеевич, осознавала необходимость перемен. Насколько нам известно, конкретной программы у неё не было, но те исследователи, которые придерживаются этой точки зрения, предполагают, что она надеялась сперва стать полноценной самодержавной государыней, а уже потом приступить к реформам.
Принято также считать, что какой-то план преобразований был у ближайшего к Софье человека — князя Василия Васильевича Голицына. Но сведения об этом довольно скудные: французский дипломат де ла Нёвилль в своих записках сообщает, что Голицын был образованным человеком, знал иностранные языки, носил европейское платье и говорил Нёвиллю о каких-то преобразованиях. О серьёзности и масштабе этих планов мы можем только догадываться. Однако уже вступление России в Священную лигу говорит о многом.
Петра поначалу мало интересовали государственные дела: он часто навещал Немецкую слободу, где познакомился со своими будущими соратниками Лефортом и генералом Гордоном. Большую часть времени Пётр проводил в подмосковных сёлах Семёновском и Преображенском, где им были созданы потешные полки для увеселения, ставшие впоследствии первыми гвардейскими полками — Семёновским и Преображенским.
В 1689 году происходит переворот. Традиционная версия такова: до Петра, который в это время находится в селе Преображенском, дошли слухи о том, что Софья организует новый стрелецкий бунт, целью которого является поход стрельцов на Преображенское и убийство царя. Узнав о готовящемся заговоре (сегодня историки по большей части склонны думать, что на самом деле это были ложные слухи: заговора не существовало), Пётр бежит в Троице-Сергиев монастырь.
В последующие дни патриарх и духовенство выказывают поддержку Петру, и из Москвы на защиту монастыря выдвигаются полки. Софья, понимая, что власть уходит у неё из рук, тоже едет в Троицу, но на полпути её останавливают и приказывают вернуться в Москву. Затем Софью заключают в Новодевичий монастырь — и таким образом отстраняют от власти, а Голицын лишается боярства и отправляется в ссылку. Очередной Стрелецкий бунт 1697 года, который, как считал Пётр, был также инспирирован Софьей, закончился провалом; в 1704 году Софья умерла.
После заточения Софьи в монастырь Россией ещё некоторое время формально правили два царя, но реальная власть находилась в руках Петра и семьи Нарышкиных. В 1694 году умерла Наталья Кирилловна Нарышкина, а в 1696 году — царь Иоанн. С этого момента начинается единоличное правление Петра».
«Рубеж XVII–XVIII веков принято считать началом нового этапа в русской истории — всё, что было раньше, называют допетровским. Конечно, понятие „эпоха“ всегда условно, но в данном случае вполне можно говорить об этом времени как об эпохе Петра. Его реформаторская деятельность распространялась на все сферы русской жизни. Своим характером и своими увлечениями царь определял движение страны; он был безусловным инициатором всего самого существенного и заметного, что произошло тогда.
Пётр понимал, что положение России не позволяет ей полностью реализовывать свои внешнеполитические планы, а также стабильно развиваться внутренне. Было необходимо получить выход к незамерзающему Чёрному морю, чтобы придать дополнительный стимул отечественной торговле и промышленности. Именно поэтому Пётр продолжает дело, начатое Софьей, и активизирует борьбу с Турцией в рамках Священной лиги, но вместо традиционного похода в Крым молодой царь бросает всю свою энергию на юг, под Азов, взять который в 1695 году не удалось, но после постройки зимой 1695–1696 годов флотилии в Воронеже Азов был взят. Дальнейшее участие России в Священной лиге, однако, начало терять смысл — Европа готовилась к войне за испанское наследство, поэтому борьба с Турцией переставала быть приоритетом для австрийских Габсбургов, а без поддержки союзников Россия не могла противостоять османам.
Пётр был человеком Нового времени — любопытным и способным к восприятию нового. В 1697–1698 годах Пётр инкогнито путешествует по Европе в составе Великого посольства под именем бомбардира Петра Михайлова. Тогда он заводит личные знакомства с монархами ведущих европейских стран. За границей Пётр получил обширные знания в навигации, артиллерийском деле, кораблестроении. После встречи с Августом II, саксонским курфюрстом и польским королём, Пётр решает перенести центр внешнеполитической активности с юга на север и выйти на берега Балтийского моря, которые предстояло отвоевать у Швеции, самого мощного тогда государства на Балтике.
Будучи человеком очень любознательным, он хотел всё увидеть своими глазами и всему научиться. Он стал первым правителем России, покинувшим территорию своего государства.
Уже возвращаясь из Великого посольства в Москву, Пётр встретился с саксонским курфюрстом Августом Сильным, и тот подсказал ему новое направление внешней политики — шведское. Они договорились о военном союзе, Пётр заключил мир с турками и объявил войну Швеции.
Пётр воплощал в себе очень многие, казалось бы, противоречивые черты. Он мог быть одновременно и жестоким, и милостивым, справедливым и вспыльчивым. Пётр был человеком нервным, порывистым, известно, что он страдал эпилептическими припадками, много пил. Он мог издать какой-то указ, а потом забыть про него. Но именно эта странная смесь и позволила Петру осуществить многое из задуманного».
«Стремясь сделать государство более эффективным, Пётр I провёл реформы государственного управления. Модернизационные реформы Петра I уникальны, во-первых, своей радикальностью, а во-вторых, тем, что преобразования инициировались исключительно сверху. Прежде ничего подобного в мире никто не предпринимал.
О готовности общества к реформам говорит то, что практически все петровские нововведения довольно быстро прижились и не были отторгнуты после его смерти. Но важно помнить, что под „обществом“ в данном случае понимается не всё российское население, а только те его части, которых действительно коснулась европеизация, то есть политическая и хозяйственная элита. Возьмём для примера знаменитый петровский указ об обязательном ношении немецкого платья. В России в то время ещё никто не производил платье иностранного образца, то есть его надо было привозить из-за границы; по сравнению с традиционной русской одеждой оно было очень дорогим. Конечно, переодеть всё население страны разом было бы физически невозможно — и Пётр был не настолько безумен, чтобы этого не понимать. Поэтому эти мероприятия касались только городского населения и, условно говоря, дворянства, но не затрагивали духовенство и крестьян.
В России появились другие продукты, другая мебель, другие предметы для украшения интерьера. Пётр первым начал покупать в Европе живопись, чтобы украшать стены дворцов. Понимая отсталость России в промышленном развитии от ведущих европейских держав, Пётр использовал их опыт в самых различных областях — в мануфактурном деле, в торговле, в культуре. Государь уделял огромное внимание и даже насильно заставлял дворян и купцов развивать необходимые стране знания и предприятия. К этому можно отнести: создание мануфактур, металлургических, горных и других заводов, верфей, пристаней, каналов. Пётр прекрасно понимал, насколько важны военные успехи страны, поэтому лично возглавлял армию в Азовских походах 1695–1696 годов, принимал участие в разработке стратегических и тактических операций в ходе Северной войны 1700–1721 годов, Прутского похода 1711 года, Персидского похода 1722–1723 годов.
Очень важным в этом отношении было основание Петербурга, построенного по совершенно иным принципам, чем древнерусские города: он был из камня, с прямыми улицами, на которые выходили фасады домов. Внутреннее пространство дворцов петербургских вельмож тоже было устроено совершенно иначе, чем дома старой московской знати. Например, какая-то часть дома теперь была „публичной“, чтобы владелец мог принимать у себя гостей. В новом городе всё было создано для нового образа жизни.